- Ви плакали?
- Так!..
I засмiялась:
- Менi трiшки соромно… знаєте… буває.
I розказала.
Тодi я взнав, що товариш Жучок, хоч i жучок, i "кiт у чоботях", але i їй буває сумно й буває не буває:
- Дзуськи!
Тодi менi кирпатенький носик розказав, що їй не 19, як ми думали, а цiлих 25 лiт, що в неї вже було байстря i це невеличке байстря -
- повiсив на лiхтарi козак.
Це було на Далекiм Сходi, але це й тепер тяжко. Це було на Далекiм Сходi, коли вона пiшла по дорозi за отрядом. А то була козача помста.
…Я згадав снiговий степ.
…Iшла мжичка.
…Була одна сiра дорога й темнi силуети будiвель.
А втiм, це не диво, що дитину на лiхтарi повiсили: було ще й не таке.
Я не збираюсь у вас викликати сльозу.
А от маленький подвиг - це без сумнiву. А чий? -
- Ви подумайте.
…Товариш Жучок N 2,
N З, N 4,
i не знаю, ще скiльки є.
Товариш Жучок N 1 нема.
Зник "кiт у чоботях" у глухих нетрях республiки.
Зник товариш Жучок.
…Ходить "кiт у чоботях" по бур'янах революцiї, носить соняшну вагу, щоб висушити болото, а яке - ви знаєте.
Так:
- пiп охрестив Гапка (глухе слово, а от гаптувати - вишивати золотом або срiблом - це яскраво).
Ми назвали -
- товариш Жучок.
А iсторiя назве -
- "кiт у чоботях".
Кiт у чоботях - тип. Точка. Коротко. Ясно.
Все.
На Донеччинi - завод.
Уночi над заводом темно й недосяжно думає небо. Проливається на небо золото золотого шлаку - тодi в посьолку сниться…
На нiчнiй змiнi були: Остап, Юрко. Юрко: гори Юри (Швайцарiя), юрта, за юртою тайга - холодна, в снiгах: бори, бори, i нема їм краю.
Був Перекоп; а пiсля Перекопу Юрко сказав:
- Або в завод, або за кордон революцiю робити.
Послали в завод.
Уночi над заводом, мабуть, проходять хмари; коли з пiвночi - вiдходять до моря, коли зi сходу - на запорiзький степ.
…Цех. Вийшли. Пiзно.
Мовчазно шумiли машини в таємнiм напруженнi. Зникали постатi за машинами: носили залiзо. З гасом стояв дух заводської ночi - глибокої, як море бiля японського берега.
Iшли: Юрко, Остап - люди однаковi, люди рiзнi. (Проходили днi - холоднi й теплi, близькi, далекi… люди однаковi, люди рiзнi).
Над посьолком люкс, над заводом нiч. Що думає нiч?
Остап брав великi кроки, Юрко вiдставав. Дивився на саженну постать Остапову…
- …Так, як почнеш шукати правди, то, гляди, i залiзеш у кривду. А чоловiк я темний, хоч i пролетарiат. Ну, а Наталка хай ходить до вас, я нiчого не iмiю. Лиш би не в шалапути, не люблю я їх: по-свинячому шукають правди, богородиць наробляють - один розбрат.
…Одчинить дверi Наталка, трiшки заспана, теплий жiночий дух вiд неї. У неї ноги трiшки колесом i, як у молоденької дiвчини, зiтхання.
- …Був я в партизанах. Ще з Махном ходив, а що до чого й досi не добрав. Така вже вдача: як вип'ю пляшку, то й за власть совiтiв. Бiльшовикiв подавай - i квит.
Юрковi було образливо, а Остап говорив:
- Моє яке дiло; хтось добере - нас чимало. А Наталка хай у ячейку ходить, я нiчого не iмiю.
Болото закумкало нiч. Де болото? То - жаби.
Коли увiйшли в дверi, Наталка в однiй сорочцi зустрiла. Спитала:
- Товаришу Юрко! Що це таке - емiсiя? А потiм: що це таке - девальвацiя?
- Ти краще постiль постели,- сказав Остап. А Наталка постiль стелила й уже з сумом:
- Мабуть, довго вчитися нам: революцiя наша, а слова не нашi…Роздягались, говорили. Потiм Наталка увiйшла в Юркову кiмнату, бiлою плямою стала край столу.
- Я забула зачинити вiкно.
- Зачинiть.
Вона мовчки вийшла. Юрко думав про неї. Болiли плечi, болiла спина - цiлий день носив рейки.
Без революцiї, коли нема творчости, життя тече нудно, одноманiтно (або, або: дух творчости, дух руйнування). Живе в посьолку багато людей. Багато з них творять, багато - так.
Ранком, коли пролетять тьмянi одуди свiтанку, гудок. Один, два, три. Наталка будить i чоловiка, i Юрка. Остап iде ранiш, Юрко - потiм. (Потiм): кидається до дверей. Наталка зупиняє.
- …Що?
- Пiдождiть, я вам снiданок загорну, все одно запiзнились…А то пiдставляє пiд його обличчя дзеркало.
- Гарний?
Вiн знає, що все обличчя в сажi. Йому нiяково: чотири днi лягав не роздягаючись. Не вмивався.
- Ех, Наталю!
Вiн зiтхнув, але зачепити її не вiдважився. Поспiшає через сонний посьолок. Повз Торця парує, а далi парує в степу: тоскно дивитись на степ, де мрiє далина. Наталка дивиться синьо, так буває не часто, так дивляться не всi.
I все-таки Юрко звичайнiсiнька людина, хоч i комунiст (це не Америка, але iстина, здорова логiка). Уже проклинав завод - важко, а коли приходив додому, уперто думав про Наталку.
Тече життєва рiка одноманiтно, глухо перекликаючись в осоках (зелене баговиння в громовицю глибоко сидить у водi, i йому не страшно).
Читать дальше