Юрис Леон - Суд королевской скамьи

Милорд разъяснит вам все требования закона. Но на самом деле тут есть всего два подхода к делу. Осуществляя защиту, мы считаем, что суть упоминавшегося абзаца истинна, на что истец возражает: суть абзаца в книге не отвечает истине, в силу чего его репутации нанесен большой урон. Наша же позиция заключается в том, что репутация сэра Кельно на деле не потерпела урона и, если даже будет признано, что он стал жертвой клеветы, он не должен получить в возмещение ущерба больше самой мелкой монеты королевства, полпенни.

Клевета заключается не столько в том, что хотел сказать автор, сколько в том, как понимают сказанное люди, читающие книгу. Мы исходим из предположения, что большинство людей, читающих ее, никогда не слышали о докторе Кельно и не отождествляют его с врачом, практикующем в Соутарке. Конечно, многим известно, что речь идет о том самом докторе Кельно. Но что это значит для них?

Далее, я согласен с моим досточтимым коллегой, что доктор Кельно был узником в том неописуемом аду, который представляла собой Ядвига и где господствовали немцы. Нам, живущим в доброй спокойной Англии, легко критиковать поступки людей, но, если вы вдумаетесь в суть данного дела, прикиньте, как бы вы действовали в тех обстоятельствах.

Ядвига. Как она могла появиться на свет? Кто в мире мог представить, во что превратится цивилизованная, культурная и развитая страна? Ни в коем случае не хочу упрекнуть Соединенные Штаты или наше Содружество наций, говоря, чта христианские страны Западной Европы были средоточием цивилизации, самым достойным местом для жизни. И могли бы вы даже вообразить, что через несколько лет в этих странах будут гнать в газовые камеры миллионы обнаженных стариков и детей? Любой бы из вас сказал: «Да бросьте, эта невозможно. Перестаньте шутить. И с кайзером, и с его милитаризмам покончено навсегда. В Германии утвердилось обычное демократическое правительства. Мы не можем представить себе, с чего это кому-то придет в голову творить подобные вещи. Проклятия всего мира обрушатся на его голову». Если бы в мирное время кто-то решился бы на такое, весь мир пошел бы на него войной, чтобы предотвратить подобные деяния. Но на что можно было рассчитывать во время войны?

Баннистер привычным жестом поправил мантию, и модуляции его голоса теперь напоминали искусные контрапункты, к которым прибегал Бах.

— Вам бы никогда не удалось заставить людей пойти на такое, — продолжал он. Немецкая армия состояла из обыкновенных людей, которые пришли в нее из контор, магазинов и с заводов. У них самих были дети. Никому не удалось бы заставить семейных людей гнать беспомощных детей в газовые камеры. И... если бы можно было только подставить себе, чта у них на глазах у людей в роли подопытных морских свинок будут изымать половые железы и они будут осознавать, что участвуют в экспериментах по массовой стерилизации, снова мы должны были бы сказать, если бы у нас вообще повернулся язык... это невозможно, и добавить к тому же — такое может сделать только врач, но подобных врачей не найти в мире.

Так вот — мы ошибались бы, потому что все эта происходило на самом деле, и был такой врач, польский врач, преисполненный антисемитизма, который делал это. И без всяких дополнительных доказательств видно, что он относился к руководящему персоналу и был влиятельной личностью в лагере. Вы слышали слова доктора Лотаки, что, если бы доктор Кельно отказался, он отказался бы тоже.

Мы были бы не правы, если бы обошли молчанием причину, которая позволила допустить все это и даже оправдать. Эта чудовищная причина называлась антисемитизмом. Те из нас, кто не придерживается религиозных взглядов, могут полагаться на свой интеллект. Но все, и верующие и нет, представляют себе, что такое плохо и что такое хорошо.

Но едва только вы позволите себе подумать, чта есть люди, которых из-за их расы, цвета кожи или религии нельзя считать человеческими существами, тем самым вы оправдаете в- душе любые унижения, которым их можно подвергнуть.

Эти убеждения придутся как нельзя более по сердцу такому национальному лидеру, который ищет некоего универсального козла отпущения: на его голову можно обрушить все обвинения за то, чта дела идут из рук ван плаха, а затем уж позволить себе загонять массы людей за колючую проволоку, обращаясь с ними, как с животными... Словом, людей гнали на бойню, как скот, и происходило это в Ядвиге. Разве не Ядвига-Западная стала логическим завершением таких взглядов?