Пол Догерти - Тёмный рыцарь

Учитывая все это, вряд ли можно удивляться тому, что и тамплиеры, когда настал их «судный день», были также обвинены в чернокнижии и колдовстве — эти обвинения неоднократно предъявлялись ордену на протяжении всей его двухсотлетней истории. Когда в 1307 г. король Франции Филипп IV начал преследование тамплиеров, среди инкриминируемых им преступлений главными были колдовство и чёрная магия.

Но и независимо от всех этих недоказанных обвинений на тамплиеров всегда смотрели с подозрением. В Палестине они у многих вызывали недоверие и настороженность своей постоянной готовностью идти на переговоры и достигать взаимопонимания с мусульманами. Подобная политика, вместе с окружавшей деятельность ордена секретностью и особым талантом его верхушки накапливать богатства, снискала тамплиерам дурную славу; нередко в их адрес звучали обвинения в «создании государства в государстве».

К 1152 г. «братство неимущих рыцарей», первоначально основанное ради помощи паломникам и их защиты на пути в Иерусалим, давно уже стало блестящим военным орденом, рыцари которого пользовались репутацией непревзойденных бойцов. Всем было известно, что тамплиеры в плен не сдаются. Следует отметить, к себе они были столь же беспощадны, как и к противнику. Хронист Вильгельм Тирский передаёт легенду о том, что однажды отряд тамплиеров сдал врагу замок — и все эти рыцари были повешены как изменники.

На Ближнем Востоке в те времена существовали многие другие организации и религиозные секты, и ни одна не вызывала такого страха, как ассасины. Они были такими, какими описаны в этом романе, — надо только признать, что их жертвами чаще всего становились не франки вообще и даже не воины-крестоносцы, а мусульманские правители, которые осмеливались в чем-либо мешать или перечить ассасинам. Вильгельм Тирский в своей «Истории деяний в заморских землях» утверждает, что тамплиеры и ассасины не раз становились смертельными врагами и даже подсылали друг к другу наемных убийц, но если обстоятельства того требовали, они преспокойно вели дела совместно.

Обстоятельства гибели графа Раймунда Триполийского были именно такими, как описано в романе. Подлинные причины этого покушения так никогда и не были выяснены, зато от заинтересованных сторон щедро сыпались намеки и взаимные обвинения. Его смерть действительно вызвала бесчеловечную резню — Вильгельм Тирский свидетельствует, что при этом «все те, кто отличался от латинян, будь то по языку или же по своему платью, немедленно предавались мечу». Хронист полагал, что убили графа ассасины, но подлинными жертвами этого покушения стали мирные жители Триполи.

Осада Аскалона также описана в романе вполне достоверно. Великий магистр Ордена рыцарей Храма действительно возглавил безрезультатную вылазку через временный пролом в стене, закончившуюся гибелью его отряда: Тремеле и его воины были окружены и уничтожены, а их тела, вывешенные на стене, укрепили решимость Балдуина и армии франков взять город. Аскалон капитулировал, но на выдвинутых городом условиях. Гибель Великого магистра повлекла временное расстройство дел ордена. Нелепый порыв Тремеле так и не нашёл объяснения. Вильгельм Тирский предполагает, что это было проявление свойственных тамплиерам высокомерия и жадности. Я же в романе предложил иную трактовку.

Гражданская война в Англии (1135–1154 гг.) была ожесточённой и кровопролитной, а подпитывали её частные интересы крупных аристократов. Среди последних выделялась фигура политического вождя и полководца Жоффруа де Мандевиля. Современные историки пытаются критически оценить чудовищные обвинения, выдвигавшиеся против Мандевиля в хрониках того времени. И всё же ряд источников, например «Англосаксонская хроника», утверждают, что он «не имел страха ни перед Богом, ни перед людьми». Мандевиль вёл боевые действия именно в восточных графствах, занимал монастыри и подвергал их разграблению. Погиб он так, как об этом рассказано в романе, отлученный от Церкви, и много лет его гроб висел на цепях между небом и землёй на подворье тамплиеров в лондонском районе Холборн. В конечном итоге Папа пошел на уступки и позволил похоронить графа с почестями. То, что тамплиеры приютили у себя гроб с телом Мандевиля, было призвано свидетельствовать об их глубокой набожности, а также соответствовало их общей линии: желая укрепиться в Англии, орден проявил себя лояльным по отношению к обеим сторонам, вовлечённым в войну. К 1153 г. Орден рыцарей Храма уже занял прочные позиции в Англии, был достаточно известен, а магистром конгрегации был некий Босо. Располагалась штаб-квартира конгрегации в Холборне, а значительно позднее тамплиеры обменяли это подворье на другое, где и возник «Новый Темпл». [134] В настоящее время на месте бывшего подворья ордена размещены два из четырёх известных лондонских вузов («школ»), занимающихся подготовкой адвокатов высшей квалификации. Там же находятся профессиональные ассоциации адвокатов. Длительная гражданская война завершилась неожиданно и как-то сразу. Евстахий, сын Стефана, умер, «задыхаясь», в аббатстве святого Эдмунда после того, как совершил беспощадный набег на окрестные графства. Примерно в то же время скончались и ближайшие советники короля — Санлис Нортгемптонский и Мюрдак Йоркский, и они были не единственными жертвами. Действительно, столь многочисленные приверженцы Стефана умерли так быстро и в такое «подходящее» время, что многие историки, в частности Т. Каллахэн, убеждены, что причиной таких смертей было отравление. С другой стороны, Дэвид Крауч в своем капитальном труде, посвящённом королю Стефану, отрицает эту версию и отстаивает гипотезу о «достаточно тяжелом инфекционном заболевании»; при этом он исходит из количества видных деятелей, умерших на протяжении всего одного года. И всё же, список утрат, понесённых сторонниками короля в 1153–1154 гг., невольно наводит на размышления. Второй сын Стефана Вильям серьезно пострадал в результате несчастного случая в окрестностях Кентербери. А сам Стефан, если верить хронисту Гервасию Кентерберийскому, «заболел кишечным расстройством, каковое сопровождалось внутренним кровотечением». Недолго поболев, он скончался в Дувре 25 октября 1154 г., открыв путь к власти бодрому и здоровому Генриху Плантагенету, представителю Анжуйского дома.