Валерий Волошин - Ленинград — срочно...

— Ладно, давай.

Комбат быстро просмотрел текст, отпечатанный на специальном бланке. Потом вскочил ошеломленный, прохрипел, глубоко дыша:

Товарищи! Друзья!.. — Он схватился рукой за сердце, тяжело опустился на стул. Другой рукой протянул радиограмму Ермолину: — Прочти!

Ермолин начал читать глухо. Но по мере того как он вникал в содержание сообщения, его голос креп, набирая силу. Замполит встал. Поднялись и остальные офицеры, кроме Бондаренко, который все еще держал руку на груди, а на глазах его выступили слезы.

Радиограмма гласила:

«Объявляю Указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении орденами войсковых частей и соединений Красной Армии».

Заместитель Народного комиссара обороны Маршал Советского Союза Василевский.

Указ Президиума Верховного Совета СССР

За образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество наградить орденом Красного Знамени 72-й отдельный радиобатальон.

Председатель Президиума Верховного Совета Союза

ССР Калинин

Секретарь Президиума Верховного Совета Союза ССР

Горкин Москва — Кремль. 19 июня 1943 г.».

— Леха, привет! Меня встречаешь? Во-от здорово! — Ульчев соскочил с подножки грузовика, здоровенный, почерневший от солнца, и сгреб в охапку Юрьева, стоявшего у КПП.

— Кончай, старина, сентименты разводить. Я всех встречаю — должность такая, штабная, век бы ее не знать, — пояснил Юрьев, пытаясь разомкнуть крепкие руки. — Хватит, Володя, подчиненные смотрят, — вполголоса сказал он. — Командуй им выгружаться и строиться.

Ульчев внял совету друга, но удивился его хмурому виду. Пока бойцы расчета с гомоном спрыгивали из кузова и топали затекшими ногами, он спросил:

— Ты чего, Леха? Какая оса тебя цапнула?

— А-а, надоела кутерьма, — отмахнулся Юрьев. — Кому праздник, а кому сплошная нервотрепка. Бегаешь, как мальчик на побегушках, да еще накачки со всех сторон от начальства. Одному надо так, другому эдак.

— Не расстраивайся, такое событие в батальоне, — заулыбался Ульчев. — Ты ведь и сам в конце концов начальник.

— Когда на «дозор» приезжаю. А здесь — дошло до того, что песочком дорожки посыпаю. А «бате», видите ли, не нравится цвет, подавай ему красный песок. Разве бывает такой? Глина красная.

— Понимаю, Леха, досталось тебе, видно, на орехи, — вздохнул Ульчев. — Да не бери в голову. У меня на «дозоре» тоже недавно — пошел инженер силовую линию проверять. И десяти минут не прошло, гляжу, возвращается с двумя генералами. Я бегом к ним с докладом. Оказались начальник штаба фронта генерал Гусев и начальник связи фронта. Представляешь?!

— Не может быть! Почему нас не информировал?

— Нечем было хвалиться. Они ехали с рекогносцировки и увидели инженера. Поинтересовались, кто он, откуда. А потом решили с «дозором» познакомиться. Ну, осмотрели сначала внешне. Генерал Гусев мне и говорит: мол, слабоват порядок в вашем подразделении, товарищ старший лейтенант, хоть бы песочком тропинки облагородили. А я возьми и ляпни в ответ: сегодня еще не успели освежить, а вообще, каждый день их посыпаем. Он, естественно, усомнился — дорожки-то наши к зямлянкам отродясь такого материала, как песок, не знавали, чернота сплошная.

— Я тебе, Володя, всегда говорил, что нет у тебя на «дозоре» порядка, — с укоризной сказал Юрьев. — Теперь жди «телеги». И мне заодно влетит.

— Да погоди ты, слушай, что дальше было, — хохотнул довольно Ульчев. — Пока инженер генералам установку демонстрировал, я с двумя бойцами давай землю бурить: лопата сверкала — любой бы пехотинец позавидовал. Яму та-акую вырыл — до песка добрался. В общем, вышли из фургона на божий свет генералы и глазам не верят: дорожки красноперые, играют медью на солнышке. Поэтому не волнуйся, не будет «телеги». Но я взял за правило: расчет территорию «дозора» скоблит тики-так.

Увидя, что его бойцы построились, Ульчев дружески подтолкнул Юрьева:

— Командуйте, товарищ распорядитель бала!..

После многочасовой беготни помначштаба Юрьев доложил командиру батальона о том, что люди со всех «дозоров» прибыли. На месте построения, как и на всей территории, наведен должный порядок. В общем, подразделение готово для участия в церемонии награждения.

Комбат вместе с Ермолиным корпел над своей речью, с которой должен был выступать на митинге. Выслушав Юрьева, сказал:

— Хорошо. Проверю сам. Подожди.