Василий Седугин - Святополк Окаянный. Проклятый князь

Во дворце Болеслав тоже произвел большие перемены. Рядом с креслом великого князя поставил такое же кресло для себя. Теперь во время заседаний Боярской думы и в других торжественных случаях он сидел рядом со Святополком, вмешивался в разговор, поправлял великого князя, а порой просто не замечал и отвергал его мнение, навязывал свое решение. Более того, в одно из заседаний он вдруг объявил, что Боярская дума с этого дня будет называться сеймом, а ключник будет именоваться великим дворецким. Зашептались, зашушукались между собой бояре: это что же, ополячивание началось?..

Едва вступив в Киев, Болеслав приказал разыскать и привести к нему Марину. Однако ее нигде не нашли. Постепенно были собраны сведения о том, что Ярослав прислал за ней вооруженных людей и его дочь вывезли в неизвестном направлении. Попытки узнать, где она может находиться в данное время, не принесли результата, Марина как в воду канула.

Наушники сообщили королю, что в Киеве осталась родная сестра Ярослава – Предслава. Он приказал привести ее к себе во дворец. Когда княгиня вошла в гридницу, Болеслав даже приподнялся с кресла, настолько был поражен ее красотой. Он ласково предложил ей место возле себя, стал угощать различными сладостями.

– Кушай, пани. Угощаю от чистого сердца.

– Спасибо. Только не пани я, а госпожа. Так принято называть знатных людей на Руси.

– Так было, но теперь станет по-другому. Почему вместе с тобой не пришел супруг твой?

– Муж погиб в битве с польскими войсками на реке Буг.

– Скорблю вместе с вами, уважаемая пани. Знать бы, сделал все для его спасения. Но беда поправима, есть славные мужчины, которые смогут заменить тебе его.

От такой наглости Предславу передернуло, будто от дурной пищи. Она резко ответила:

– Я ношу траур по своему мужу…

– Стоит ли так сокрушаться, благородная пани. Сам король готов отдать вам и руку, и сердце.

– Я недостойна тебя, твое королевское величество, – вставая, произнесла Предслава. – Меня дома ждут дети.

– С детьми управятся слуги, их, я думаю, много в твоем тереме. Посиди с королем, мы еще не обо всем переговорили.

Несмотря на протесты, Болеслав оставил у себя Предславу до глубокой ночи, а потом овладел ею. Мольбы и слезы княгини не помогли, он сделал ее своей наложницей.

Все эти выходки короля Святополк воспринял как очередное унижение для себя. Сколько испытал он их в своей жизни от разных людей! Теперь приходилось терпеть и от своего тестя.

К нему приходило много жалоб на притеснения поляков, на чинимые ими издевательства, оскорбления, грабежи. Святополк вмешивался, разбирался, пытался наказать виновных, но их неизменно выручал король; поляки были неподсудны во всех делах. Постепенно стал понимать, в какую бездну он угодил, в какое безвыходное положение загнал себя: надо было беречь и козу, и капусту. Человек неглупый, он понимал, что так продолжаться долго не может.

И он решился. Тайно собрал вокруг себя своих соратников. Это были те же Путша, Бобока, Шельма и Венд. Они его встречали за крепостными воротами, когда он въезжал в Киев. Они уверяли его, что всегда оставались преданы ему, служили и будут служить, пока это только возможно. И он им верил, потому что не было у него ближе сподвижников, чем эти люди, потому что другие не верили ему или он им не верил.

– Поляки и король зарвались, – придушенно говорил Святополк, хотя знал, что их никто не подслушивает. – В народе нарастает недовольство, я это чувствую по потоку жалобщиков и челобитчиков. Думаю, взрыв неизбежен, и он может случиться в скором времени. Нам надо быть к этому готовыми, чтобы встать во главе восставших.

– Я бываю на рынке, слышу разговоры в других местах, – говорил Шельма. – Люди в любой момент готовы взяться за оружие.

– Да, да, – подтверждал Бобока. – Народ, он того… Издевательства сверх меры… И ждать надо… Разное может случиться.

– Говорите повсюду, что князь Святополк с ними, что он никогда не изменял и всегда был вместе с народом. Вам поверят, потому что людям всегда нужен вожак, который повел бы их на неприятеля. Таким вожаком буду я.

– Кроме тебя нет никого, князь. Ты – наша единственная надежда, – уверял Путша.

Как это часто бывает, большое дело началось с пустяка. Пьяненький поляк как-то забрел на рынок, расположенный на Подоле, и там ему понравилась безделушка, выточенная из дерева. Ее продавал хиленький мужичишка. Поляк взял это издельице и отказался платить. Мужичишка поднял крик. На него сбежались и русские, и поляки. Началась потасовка, которая переросла во всеобщее побоище. Весь рынок поднялся на дыбы, избивая незваных пришельцев. Пролилась кровь.