Степан Злобин - Степан Разин (Книга 1)

Вдалеке простучал в доску сторож...

Холодок струился в окно сквозь высокий куст барбариса, росшего в палисаднике возле избы. Ветерок, казалось, летевший с прохладных синеющих звезд, ласкал жаркие щеки стрельчихи. Улица опустела и погрузилась в сон.

В этот миг Маша забыла, зачем ожидает она атамана, убийцу мужа, и ждала его так, будто вся ее жизнь зависела от его прихода...

Тяжелая поступь послышалась от перекрестка. Человек шел уверенно, смело. Другой забегал, показывая дорогу, что-то торопливо вполголоса бормоча.

– Тут, батька, тише, мосток-то ветхий! – предостерег он совсем уже недалеко от корчмы.

«Он!» – догадалась Марья.

Раздался треск сломанных досок.

– Эх, сатана! – злобно воскликнул густой голос Разина.

И на этот возглас вдруг, как по знаку, ото всех соседних, припертых на ночь, ворот отделились тени и побежали к мостику.

Холод прошел по затылку стрелецкой вдовы.

Не помня себя, распахнула она шатучую дверцу в корчму из своей каморки.

– Измена! Убьют его! – закричала она не своим голосом.

Казаки вскочили, роняя скамейки.

– Кто? Где?!

– На улице... рядом... – пролепетала она без голоса.

Двое разинцев кинулись в дверь, третий выскочил прямо через окно на улицу, откуда уже доносились крики, как будто там шла настоящая битва.

– Батька, держишься?! – выкрикнул кто-то.

– Держу-усь! – откликнулся Разин.

Стрельчиха пристыла к окну, но ничего не могла увидеть. Судя по шуму, десятки каких-то людей сражались перед ее воротами. Кто-то прыгал через соседние заборы, кричали:

– Держи-и! Лови-и!.. Воеводского брата лови, не пускай!..

Проскакали мимо какие-то лошади...

– Признали тебя, князь Михайла! – крикнули всадникам вдогонку. – Не мы, так стрельцы тебе голову снимут!..

Толпа возбужденных казаков откуда-то набралась в корчму. Шумно потребовали вина.

Маша стояла как истукан перед тем же окошком, не в силах еще понять всего, что случилось...

– Спасибо, хозяйка, что атамана нам берегла! – сказал казак, который скакнул в окошко.

– Себя берегла, – огрызнулась Марья. – У моих бы ворот побили, с меня бы и спрос!

– Спасибо, хозяюшка, что себя берегла! – весело подхватил Разин, зажимая рукой левую кисть, из которой сочилась кровь. – Завяжи-ка мне рану... – Степан взглянул на нее и узнал. – Марья, ты?! – воскликнул он в каком-то смятении и, словно опомнившись, тихо добавил: – Ты раны-то перевязывать можешь?

– Бабка лучше сумеет, – сказала она и, будто в смертельном испуге, протиснулась в свою комнату...

Старуха, которая проспала всю стычку, уж хлопотала с тряпьем, перевязывая казаков...

Только теперь вдова поняла, что это князь Михайла с засадою был обращен в бегство... Повалившись ничком на постель, она не слыхала больше гула казацких голосов, который долго еще не прекращался в корчме, не слышала, как казаки пили, как одни из них выходили во двор, другие входили, чтобы выпить по чарке за здравие атамана и за его избавление...

«Что ж я творю?! Для чего мне его головы спасать?.. Да смерти ли ныне желаю ему? Пошто же болит мое сердце его раной?! Неужто же я простила ему все на свете и больше прощу? Ведь не стану его я травить. А вот схочет он, кликнет меня, как собаку, – и побегу за ним вслед... Покинет меня – и жизни не станет... Неужто же он колдовством такое со мной сотворил?!»

Стрельчиха не слышала, как, несмотря на уговоры Наумова, Степан выслал всех из избы и остался один...

– Марья! – услышала она рядом с собой его голос.

Маша в страхе вскочила. Разин стоял перед ней хмельной, сумрачный, тяжелый, как глыба.

– К тебе пришел... – сказал Степан тихо. – Со струга на русскую землю сошел, перво тебя ветрел... Потерял... Ходил я по городу, все тебя искал, – не нашел... Ан вот ныне снова ты мне на пути... Не уйдешь от меня теперь...

Марья при этих словах Степана бессильно закрыла глаза и, стоя спиной к окну, словно боясь упасть, оперлась ладонями о подоконник.

«Так, чай, и шлюхе своей твердит, что за ней плыл в персидское царство!» – подумала Маша, сама удивившись той ненависти, которая в ней вдруг вскипела против персидской княжны и дала ей силы.

– Полюби! – приблизившись к ней, шепнул атаман. Он взял ее за плечи и притянул к себе.

Стрельчиха резко откинулась от него назад. Она ощутила у себя на лице жар и запах вина от его дыхания, чувствовала его пронзительный взор. Марья слыхала, что взгляд Степана покоряет людей и смиряет врагов... «Не сдаться ему, не посмотреть в колдовские глаза, устоять перед ласкою и угрозой! Не явить ему ни боязни, ни радости!..» – твердила себе Маша.