Леонид Сотник - Экзамен

— Макарыч, — заныл Миша, — опять ты…

Но Степанишин остался непреклонным.

— Не дури, Михаил. В штабе нужен толковый человек. Именно такой, как ты, со знанием языков. Ну представь себе: останусь я вместо тебя. Позвонит мне узбек — я ни бельмеса. Таджик позвонит — та же история. Австрийцы ещё могут звонить — их много сейчас в Красной Армии, а ты тут как тут — шпрехаешь. Понял, глупенький?

Вскоре Степанишин выступил с одним из отрядов на разведку города, а Рябинин устроился в кабинете бывшего директора мастерских, превращённого рабочими в штаб.

Первым позвонил из крепости комендант гарнизона Иван Панфилович Белов:

— Мастерские? Кто у аппарата? А, дежурный… Из штаба есть кто-нибудь? Нет? Молодцы. Почему молодцы? Раз пошли бить белых, значит, молодцы. Ты вот что, парень, вернётся Казаков — передай ему, что крепость держится. Нас уже господин Осипов два р&за пытался атаковать, но обе атаки мы отбили. Парламентёров присылал с посланием.

Слушай, я тебе прочитаю: «Советская власть пала. Город находится в руках войск. Объявляется военная диктатура. Условия соединения крепости с гарнизоном таковы: гарнизон крепости остаётся с оружием и поступает в общее командование. При соединении всем полная неприкосновенность личности». Понял? Ну, а мы к нему уже прикоснулись: сейчас из-под стены трупы вытаскивают. Это же надо — город находится в руках войск! Пока есть крепость, пока есть вы, железнодорожники, Ташкент был и останется красным.

А вот какую резолюцию мы приняли на митинге: «Обсудив настоящее положение и письмо военного комиссара Осипова, постановили: долой самочинных диктаторов, да здравствует Советская власть, как власть трудового пролетариата! Мы, красноармейцы крепостного гарнизона, категорически протестуем против каких бы то ни было диктаторов и до последней капли крови будем отстаивать нашу твердыню — крепость».

Звонки трещали непрерывно. Командиры отрядов сообщали о боях в городе. Одни просили прислать подводы за ранеными, другие — выслать подкрепление, третьим требовалось оружие. Миша тщательно записывал каждое сообщение в тетрадку и ставил в известность кого-нибудь из членов ревсовета.

Ожесточённые бои развернулись в районе казарм мятежного 2-го полка. Председатель ревсовета Казаков уже несколько раз направлял туда подкрепление и пулемёты, но мятежники, возглавляемые самим Осиповым, отчаянно сопротивлялись, переходя в контратаки…

После полудня позвонили со станции Кауфманской. Слышимость была плохая, но Миша всё же разобрал, что к телефону кто-то требует члена ревсовета Агапова.

— Нет Агапова, — кричал Рябинин в трубку.

— А ты кто будешь?

— Дежурный.

— Вот что, парень, — хрипела трубка. — Ты всё-таки разыщи его и скажи: просит командир заградительного отряда Асеев.

— А Казаков не нужен?!

— Нет! Давай Агапова!

Миша положил трубку на стол и на минуту задумался. Звонок с Кауфманской показался ему подозрительным. Почему этот Асеев не хочет разговаривать с председателем Совета большевиком Казаковым? Почему ему понадобился эсер Агапов?

Рябинин нашёл Казакова на оружейном складе. Сообщил новость. Казаков наморщил лоб.

— Странно. У нас там нет никакого заградотряда.

— Тут ещё одна странность: он хочет разговаривать не с вами, а с эсером Агаповым.

Сухощавый, вёрткий Казаков легко спрыгнул с патронного ящика и, хитро прищурив глаза, хлопнул Рябинина по плечу.

— Добро, будет ему Агапов.

Чуть ли не бегом они пустились к бывшему директорскому кабинету. Казаков схватил трубку, прижал к уху.

— Агапов слушает. Что там у тебя?

— Здоров, Агапов! — неслось сквозь треск разрядов. — Сообщи Осипову, что задание мы выполнили. Понял? Отряд сформирован.

— Какой отряд?

— Ты что, белены объелся? Какой отряд! 350 штыков — казаки, крестьяне — все за Учредительное собрание против Советов. Мы ждём команду. Почему не высылаете оружие? Почему не прислали за нами эшелон?

— Хорошо, — сказал Казаков спокойно, но Рябинин заметил, как вздувались на скулах желваки. — Хорошо, Асеев, Ты давай на паровоз и приезжай к нам, здесь на месте разберёмся. — Он положил трубку и внимательно посмотрел на Мишу: — Видишь, парень, у нас тут и свои осиповы завелись. Спасибо за бдительность.

К вечеру небольшой отряд рабочих-железнодорожников встретил у семафора паровоз, прибывший со станции Кауфманской. Командир заградительного отряда Асеев и два его сподвижника из правых эсеров — Баранов и Савицкий — были арестованы. На очной ставке члены ревсовета Агапов и Попов признались, что они входили в эсеровскую контрреволюционную организацию, поддерживающую Осипова. Попытка двинуть на Ташкент отряд из провинции провалилась.