Владимир Шатов - Ни шагу назад!

Она медленно подошла к каменной изгороди обрамлявшую небольшой огородик. Ступала она уверенно и важно, с достоинством неся статное тело. Григорий обратил внимание на лицо с явными остатками былой красоты и от чего-то волнуясь, спросил:

- Так пустишь или как?

- Ваши солдатики под машинами вольготно устроились...

- Мне ночью идти в разведку в Чернышевскую. – Ответил Григорий, вглядываясь в загорелое лицо женщины.

- Тогда заходи Гриша. – Просто сказала хозяйка.

Григория словно ударили кувалдой в лоб. Он даже тряхнул полностью седой головой для того чтобы сбросить наваждение и поинтересовался:

- Откуда ты меня знаешь красавица?

- Видно не такая теперь красавица раз позабыл меня.

- А должен был помнить?

- Я тебя, во всяком случае, никогда не забывала.

Григорий начал лихорадочно перебирать женщин, которые встречались ему в пору гражданской войны, с кем довелось ему пересечься на узкой жизненной дорожке.

- Убей Бог, не помню! – сознался он. – Не серчай хозяйка, столько лет прошло…

- Весной ровно двадцать было.

- Так наша встреча в двадцать втором году случилась?

- Да, - уверенно глядя в тёмные глаза мужчины сказала она. – Ты тогда на Донбасс шёл.

После последних слов, как будто вчерашний всплыл тот день из глубин памяти Григория. Оказалось, что ничто не смогло вытеснить его: ни долгая и счастливая жизнь в Сталино, ни трагическая и бесчеловечная командировка в колымские лагеря, ни почти год невиданной доселе войны.

- Елизавета?! – то ли спросил, то ли подтвердил воспоминания Григорий. – Как ты здесь оказалась?

- После той нашей встречи я забеременела и съехала из родного хутора. – Как ни чём не бывало, сказала она. – Сам понимаешь, как вдове в таких случаях приходится…

- Забеременела?

- Иногда с женщинами такое случается Гришенька! – ехидно сообщила Лизавета и спохватилась. – Что мы такие разговоры ведём на улице… Проходи в дом гость дорогой, давай я тебя накормлю и спокойно всё расскажу.

Как моторизованная, высокомобильная часть, подразделение, где служил Иоганн Майер, всегда попадало в самую гущу сражений. Только они немного пришли в себя от самого жестокого из известных им до сих пор боёв, батальон вновь направили на новый участок, где ситуация была чрезвычайно раскалена.

- Опять наступление, - простонал Ковач и осуждающе покачал головой. – Сколько можно рваться в глубину этой варварской страны?

- А как ты собирался добиться победы? – усмехаясь, поинтересовался Вилли.

- Любая цивилизованная страны давно бы подписала капитуляцию. – Воскликнул эмоциональный Пилле. – Только не Россия!

- Если так пойдёт дело дальше, - задумчиво протянул Иоганн. – Неизвестно кто капитулирует…

Монотонный стук дизельного движка грузовика был настолько привычен, что они почти перестали его слышать, так же привыкаешь к тиканью часов. Часто приходилось весь день проводить в дороге, казалось, что автомобили ездили по гигантскому кругу и привычные разговоры спасали от скуки.

- Что за пораженческие настроения Майер? – натурально удивился Францл. – Неужели ты не видишь, что мы на пороге великой победы?

- Дай Бог!

- Русские бегут как зайцы, - засмеялся довольный Вилли. – Мы никак не можем их догнать.

Полностью ко всему безразличные, они тряслись, сидя на скамейках, и желали только всё время ехать и ехать вот так: наслаждаясь бездействием и чувством безопасности. На дощатых сиденьях было достаточно места.

- Тесно у нас становилось лишь, когда прибывает пополнение, - невпопад заметил Иоганн. - Но после последнего боевого столкновения наши ряды заметно поредели.

- Новых пришлют.

Они ехали целый день на армейских грузовиках, постоянно сверяя направление то у одной позиции на линии фронта, то у другой. Утром Майер с удивлением заметил, что на обочине дороги лежал убитый. Русский солдат, в своей форме коричневато-землистого оттенка. Поскольку до фронта ещё было далеко, все удивились, как он тут оказался.

- Смотрите, - минуту спустя Францл указал на другую сторону дороги. - Там ещё один!

- И вон ещё.

После этого им встречались всё новые и новые тела. На много километров гниющими телами была усыпана дорога с равными промежутками между ними, часто по нескольку сразу, словно остатки мусора, который замели в кучки.

- Не понимаю, - сделал круглые глаза Вилли. – Что здесь происходило?

Над всей этой полуприкрытой, окровавленной человеческой плотью ярко светило солнце. Оно заливало тела своими жгучими лучами, вызывая испарения, наполнявшие воздух сладковатым зловонием разложения.