Русские, камчадалы, ительмены, коряки и другие туземные жители ближайших селений прибыли отдать последний долг тем, кто погиб, но не допустил, чтобы чужеземцы топтали камчатскую землю. В общей массе смешались горожане и сельские жители, моряки и солдаты. Пришли на площадь американцы и немцы с коммерческих судов «Ноубль» и «Магдалина». Родные и близкие, потерявшие дорогих им людей, теснились около покойников, уложенных в ровные ряды недалеко от братской могилы. В двадцати саженях от нес вырыта еще одна такая же могила, для погребения неприятельских моряков и солдат морской пехоты.
Раздались призывные звуки горнов, и расторопные военные быстро нашли свои места в строю, оставив в большом каре прогалы для неорганизованной толпы. И вот уже стоят, как на параде, матросы Сорок седьмого флотского экипажа, солдаты линейного Сибирского полка и инвалидной группы, личный состав фрегата «Аврора» и транспорта «Двина». Все они — моряки, пехотинцы, артиллеристы, стрелки-волонтеры и пожарники, командиры и подчиненные — только вчера были плечо в плечо с теми, кто никогда больше уже не встанет с ними в строй, не пожмет руку, не пошутит, не улыбнется. Горько это осознавать. Стоят в строю люди, не похожие сами на себя. Их лица хмурые, мрачные, строгие. Солдаты
не плачут. Они стесняются слез. Но у них до боли сжимаются сердца, першит в горле. Тем, кого готовятся покрыть могильной землей, легче. Покойным нет дела до земных дум и сует, им безразлично, чем закончится грядущее сражение за Петропавловский порт. Мертвые сраму не имут. Но как трудно осознавать все случившееся ныне живущим…
Если бы кто-то на площади пристально наблюдал за \рбузовым, мог заметить, как он с минуту сконфуженно постоял перед строем флотского экипажа и, не сказав ни слова, занял свое командирское место на правом фланге. Да и сам Александр Павлович не сразу понял, как произошло такое, от чего стало муторно на душе.
Все перепутал вчерашний день. После сражения Арбузов, как и другие офицеры, желая знать, кто из подчиненных ранен, а кто убит, долго не уходил с приозерной площади. От запаха свежей крови его стало подташнивать. Он, не досмотрев убитых, ушел домой. Вскоре ему подробно доложили, какие потери понесли флотский экипаж и стрелки сибирской роты, оставили список с пометками против фамилий: «ранен», «убит». Капитан, 1 ранга, знакомясь со списком, старался вспомнить лицо каждого убитого, но так и не смог увязать все фамилии с внешним обликом подчиненных ему людей. И вот сегодня, подходя к строю, он намеревался произнести короткую траурную речь, назвать имена тех, кого нет и не будет в строю, но чья смерть должна придать живым еще большую отвагу и благородную ярость в предстоящем бою. Александр Павлович остановился в двух шагах от первой шеренги, открыл рот и застыл: перед ним стоял «покойник», готовый, как все, внимательно слушать командира. Арбузов отвел глаза в сторону, но тут в него уперся преданным взглядом второй «убиенный». Александр Павлович, клацнув зубами, помотал головой. «Заболел? — мелькнула первая мысль. — Галлюцинация?» Еще раз взглянув на того и другого, он догадался, что это все означало. Теперь у командира не было уверенности, что не увидит в строю третьего, а может, и четвертого, кого ошибочно отнес к убитым. Он молча пошел на свое место. «Какой конфуз! — казнил себя Арбузов. — Это мне оплеуха за поверхностное общение с подчиненными». Успокоившись, Александр Павлович порадовался за матросов, которых со вчерашнего дня считал погибшими. «Значит, по народной примете, парни будут долго жить,—
с облегчением подумал он. — Но кто те, которых сутки назад отнес к живым?» Арбузову теперь хотелось подойти к могиле и вглядеться в лицо каждому павшему, сказать прощальные слова. Однако сделать это было уже поздно. На середину площали вышли Завойко и священнослужители. Губернатор произнес прощальную речь. От скорбных и трогательных слов защемило ранимые сердца людей. С каменными лицами неподвижно стояли мужчины, всхлипывали и заливались слезами женщины, плакали дети. Тихо проговорив «Прощайте, други, пусть земля вам будет пухом», губернатор закончил траурную речь торжественно:
— Вечная память отважным защитникам Петропавловска! Исполать вам, славные сыны Отечества!
С «Авроры» прогремели три пушечных выстрела, трижды разрядили воздух у могил залпы из ружей, часовые взяли винтовки «На караул».
Началось церковное служение.
Мертвые все равны. Так считают православные. Отходчивые сердцем христиане отпели одновременно своих и чужестранных покойников. Как только смолкли голоса певчих, приступили к погребению.
Читать дальше