Сергей Смирнов - Султан Юсуф и его крестоносцы

Зимой осаждавшие страдали, можно сказать, от всех казней египетских. Тысячи умерли от голода и болезней. Однако воинам Ислама так и не удалось одолеть врага, и в этом позоре тоже можно было разглядеть наказание Божье за то, что прочие правители земель Пророка отказались прийти на помощь султану Юсуфу.

Зима прошла, а в середине весны снова подул с запада, то есть с моря, холодный ветер, и франкские знамена весело затрепетали под стенами Акры. Прибыл король Филипп Август.

Ричард отстал от него на семь недель, но в пути ему пришлось бороться с бурями и врагами, и он всех одолел.

Помню, что посол английского короля появился перед шатром султана одновременно с нашим лазутчиком, сообщившим о появлении грозного Льва. В тот день султан словно ожил наконец после зимней спячки. Он принял посла немедля, и глаза его горели, как перед началом битвы при Хаттине.

Посол, перешедший в христианство магрибинец, сообщил, что английский король желает безотлагательно встретиться с «великим повелителем Египта и Сирии». Лицо султана посветлело, и было видно, что он очень доволен этим скорым предложением. Однако, зная о дурных помыслах своих эмиров, он опасался, что такая встреча сразу даст повод халифу и прочим недругам обвинить его в трусости и сговоре с неверными, что уже случалось не раз. Султан просил передать Ричарду Льву, что враждующим между собой монархам не престало встречаться, не заключив пред тем перемирия. Со своей стороны, он предложил Ричарду принять аль-Адиля.

Возможно, река событий потекла бы по иному руслу, если бы такая встреча состоялась. Однако внезапно на обоих христианских монархов — и на Ричарда, и на Филиппа — опередив воинов Ислама, напала жестокая лихорадка.

Осада Акры кафирами продолжалась своим чередом, а, тем временем, султан посылал гонцов в Мосул и Синджар с требованием прислать подкрепления. В это же время он приказал разрушить стены большинства принадлежавших ему крепостей, что располагались вдоль побережья, а именно — Яффы, Арсуфа, Кесарии, Сидона и Джебаила. Султан предвидел, что война может затянуться надолго и что у христиан, продолжавших прибывать из Европы, хватит сил вновь утвердиться в Палестине. Но больше всего меня в ту пору удивило и насторожило то, что султан, казалось бы так сильно уповавший на египетские и мосульские подкрепления, вдруг отправил своего племянника и, возможно, лучшего военачальника Таки ад-Дина на новое завоевание армянских земель. В один из вечеров, когда султан пребывал в достаточно благодушном настроении, я осмелился задать ему вопрос.

— Год, когда ты, Дауд, родился, был очень нелегким, — задумчиво ответил мне султан. — Великому атабеку Нур ад-Дину, мир да пребудет над ним, много клеветали на меня. Тогда я послал в Нубию своего покойного брата Тураншаха, да смилуется над ним Аллах, дабы он посмотрел эти земли и узнал, нельзя ли там укрепиться, если… если Аллах не будет благоволить нашему роду. А ведь наш курдский род происходит из армянских земель, и ты об этом знаешь, Дауд. Мало ли как все повернется теперь…

В большом смущении я покинул шатер повелителя правоверных.

Акра пала внезапно. Это произошло в июле 1192-го года по христианскому календарю. До того дня ее защитники отбивали все приступы — и вдруг сдались в одночасье. Мы знали о том, что они изнурены лишениями и голодом. Но ведь и христиане тоже немало потерпели во время осады, будучи сами осажденными. Казалось, вид короля Ричарда, грозного и неустрашимого великана, который слегка оправился от болезни и стал расхаживать прямо под стенами, зычно покрикивая на своих воинов и обзывая из трусами и лентяями, напугал мусульман и отнял у них последние силы.

Мы увидели, как над главной башней цитадели появилось знамя австрийского герцога Леопольда, первым вступившего в крепость. Спустя час оно вдруг пропало, а на его месте засверкало золотом и багрянцем другое. Вскоре мы узнали, что честолюбивый Ричард смахнул австрийский стяг и утвердил свой.

Султан Юсуф с растерянным, а вернее отрешенным видом наблюдал за этими чудесами, а, когда ему принесли послание от командующего войсками Акры и он узнал об унизительных условиях сдачи, то он порвал свиток, приказал сжечь его и немедленно отправил помощника катиба к Ричарду, чтобы тот начал переговоры об обмене пленников.

— Будем менять одних баранов на других, — гневно проворчал он себе под нос.

Переговоры начались неблагоприятно. Ричард Лев сразу показал свой норов, утверждая, что в его руках оказались более ценные пленники, чем те христиане, которых султан предлагает на обмен.