Грегор Самаров - На троне великого деда

— Пусть он погубит меня, — закричала Мариетта, прижатая крепкой рукой Орлова, и дико сверкающими глазами посмотрела на императрицу. — Моей мести ты избежал, несчастный трус, но твоя подлая душа сама свергнет тебя с тех высот, на которых ты стоишь теперь. Ты и других так же проведёшь и обманешь, как провёл и обманул меня; проклинаю тебя. Пусть духи моей мести всюду преследуют тебя на твоём пути!

Лицо Екатерины Алексеевны омрачилось, она побледнела, её губы сжались.

— Вон её отсюда! — закричал Орлов. — Вон её и отдать в руки палача!.. Пусть на торговой площади она окончит жизнь под ударами кнута!

Императрица в мрачном молчании смотрела на Мариетту, которую Орлов всё ещё держал у её ног, и строго и холодно приказала:

— Отпусти её, Григорий Григорьевич!..

Орлов не сразу повиновался.

Екатерина Алексеевна встала, её глаза метали искры.

— Я не хочу верить, — холодно сказала она, — чтобы в тот день, когда я возвела тебя до ступеней моего трона, ты мог осмелиться подать пример непослушания повелениям государыни.

Орлов смертельно побледнел; он потупился и отступил. Мариетта дерзко подняла голову, а затем свободно и бесстрашно посмотрела на императрицу.

— Я не спрашиваю, — сказала Екатерина Алексеевна, — в каком проступке ты обвиняешь его. Твоё преступление, вызванное местью, заслуживало бы смерти; благодари Бога, что Он сделал удар кинжала безвредным и спас тебя от страшного кровопролития. Первый день моего царствования должен сопровождаться милостью и прощением. Ты свободна. Поспеши переправиться через границу моего государства, так как если завтра тебя ещё увидят в Петербурге, ты будешь отдана под суд по всей строгости законов.

Мариетта поднялась; она не поклонилась, не произнесла ни одного слова благодарности; она лишь бросила в сторону Орлова взгляд, которым, казалось, призывала на его голову всех демонов мести. Затем она повернулась и вышла вон.

Орлов хотел броситься за ней, но императрица воскликнула:

— Остановись, Григорий Григорьевич! Твоё место около твоей государыни. Остерегайся покидать его!

Неровными шагами, судорожно сжав руки и стиснув зубы, Орлов вернулся к своему месту около государыни.

— Где офицеры моей гвардии? — спросила она. — Я их всех должна ещё поблагодарить, а долг благодарности прежде всего не должен быть забыт сегодня.

Офицеры находились в большом зале дворца, где для них был приготовлен завтрак, в то время как солдат угощали на открытом воздухе.

Императрица отправилась в этот зал; её встретили восторженными кликами радости, которые, проникнув через открытые окна, слились с другими голосами и становились всё громче и торжественнее. Екатерина Алексеевна произнесла несколько прочувствованных слов благодарности, осушила бокал за здоровье своих гвардейцев, а затем стала обходить столы, пожимая руку каждому из офицеров. У одного из последних столов стоял майор Григорий Александрович Потёмкин, который, то краснея, то бледнея, не отводил своих пламенных взоров от государыни. Екатерина Алексеевна задержалась пред ним и сказала:

— Вас в особенности я должна благодарить, Григорий Александрович; чин, в который я произвела вас, лишь слабо выражает благосклонность к вам вашей государыни. Я нуждаюсь в верных, преданных сердцах, которые поддержали бы меня в священном деле — сделать великим российское государство и счастливым русский народ. Я назначаю вас своим адъютантом; вы должны стоять около меня, чтобы поддерживать и защищать свою государыню, чтобы постоянно напоминать ей о её священном долге относительно России. Хотите посвятить мне своё сердце и свою руку для преданной службы?

Потёмкин не в силах был произнести ни слова. Он упал на колена пред императрицей и покрыл её руку горячими поцелуями, в то время как Орлов, со стиснутыми зубами и злобно сверкающими глазами, стоял в стороне.

— Теперь назад в Петербург! — воскликнула императрица. — Наша столица ждёт нас, русский народ жаждет нашей работы и попечения о нём. Майор Потёмкин, — добавила она, беря руку дрожащего молодого человека, — следуйте за мной, исполняйте свои обязанности! Отныне ваша служба принадлежит мне.

Приказ о выступлении был отдан. Войска сомкнули свои ряды. Екатерина Алексеевна села на лошадь.

Солдаты украсили себя венками из дубовых ветвей, и среди барабанного боя и радостных кликов войска новая императрица, против владычества которой уже никто не восставал, покинула дворец и направилась обратно в Петербург.