Дмитрий Дмитриев - Два императора

— Что? Что ты говоришь? — удивился князь.

— Истинную правду говорю, ваше сиятельство! Дело это рук Николая.

— Да объяснись, ради Бога!

— Извольте выслушать, ваше сиятельство!

Глаша рассказала князю, как она видела за несколько дней до происшествия Цыганова, ехавшего вместе с теми бродягами которые в лесу на них напали.

— Дело Николая, он подговорил похитить княжну Софью Владимировну, — закончила свой рассказ молодая девушка.

— Боже, новый удар! Но зачем? С какою целью он сделал это?

— Думается мне, ваше сиятельство, Николай влюблён в княжну, — покраснев, тихо ответила Глаша.

— Этого недоставало, чтобы подкидыш, безродный, приёмыш полюбил мою дочь! Один удар за другим! О, если это правда, Николай получит должное наказание!

— Я, ваше сиятельство поеду с дворовыми — я укажу им место, где напали на нас бродяги.

— Да, Глаша, поезжай, похлопочи — ведь Софья так тебя любила!

— Я отыщу княжну. Мне Бог поможет.

— Глаша, от моего имени вели запрячь тарантас и возьми себе человека три дворовых. Поезжай. Помоги тебе Боже! А я не могу, я так ослаб. Да и княгиню одну оставить нельзя…

Дочь мельника поехала в тарантасе, запряжённом тройкою, по дороге к мельнице; кроме кучера, с нею были трое дворовых, вооружённых ружьями и пистолетами, а человек двадцать тоже дворовых верхами под предводительством старика Федотыча, вооружённые с ног до головы, быстро выехали из княжеской усадьбы и, разделившись на четыре отряда, поскакали в равные стороны.

Приехал доктор; он нашёл Лидию Михайловну всё ещё без памяти. Наконец она очнулась, и первым её словом было:

— Где дочь? Нашли?

— Нет, Лида, но ты успокойся. По всем дорогам посланы верховые. Её найдут, — успокаивал князь свою жену.

По прошествии суток дворовые князя Гарина вернулись в усадьбу. Много вёрст объехали они, расспрашивали попадавшихся о княжне, ходили в деревнях и сёлах по избам, разыскивали в лесу, но нигде не нашли и следа похищенной девушки.

— Что, Федотыч, не нашли? — спросил князь у вернувшегося с поисков камердинера.

— И следа нигде не видно, князь! Ох, видно, за грехи Господь послал нам наказание! — чуть не плача, ответил верный слуга.

— Что будет с княгиней? Что я скажу ей? — с отчаянием говорил князь, закрывая лицо руками.

— А вы, ваше сиятельство, не отчаивайтесь; найдётся наша княжна.

— Одна надежда на Глашу! Может, ей удастся напасть на след злодеев.

— Может, и найдёт. Девка она шустрая, пронырливая.

— Дай Бог! Неизвестность участи Софьи убьёт и меня, и княгиню.

В Каменки прибыл из Костромы генерал-губернатор Сухов с двумя чиновниками.

— Какое несчастие, какое несчастие! — обнимая Владимира Ивановича, с участием проговорил губернатор. — Но, князь, ты не сокрушайся, злодеев найдут, — добавил он.

— Найдут ли?

— Непременно будут разысканы: у меня полиция образцовая — я отрядил целый штат в поиски за этими негодяями, и вот увидишь, князь, их отыщут.

— Спасибо тебе, Дмитрий Петрович!

— Как же, как же! Как только получил от тебя известие, я всю полицию поднял на ноги. Ведь это неслыханная дерзость!

— О, если бы только нашлась Софья!

— Поверь, князь, найдётся. Не будь я губернатор, если не отыщу похитителей твоей дочери!

— Помоги, друг Дмитрий Петрович, — крепко пожимая руку губернатора, взволнованным голосом проговорил старый князь.

Губернатор Сухов лично отобрал показание от горничной, которая находилась с княжной во время нападения на них оборванцев, списал их приметы, написал новый приказ городничим о розыске похитителей княжны, не мешкая отправил приказ с одним из чиновников, а с другим отправился в лес, где произошло нападение. Губернатора сопровождал сам князь с несколькими дворовыми.

Едва занялась заря второго июня, как завязалась сильная перестрелка в передовых цепях у Фридланда, на берегах маленькой жалкой речонки Алле. Две враждующие армии сошлись здесь. Силы были неравны. Неприятельскою армией командовал гений, «великан мира» — нашими солдатами руководил больной, усталый полководец Беннигсен, страдавший каменной болезнью; от страшной боли он едва мог сидеть на лошади.

Едва стало рассветать, Наполеон, в своём неизменном сюртуке и в треуголке, в сопровождении опытных маршалов Сульта, Ланна, Мюрата и других, объезжал позиции. Громко приветствовали солдаты своего императора.

Наполеон делает распоряжение, и начинается жаркая, кровопролитная битва. Особенно горячо было сражение на нашем левом крыле, у густого леса.