Лью Уоллес - Бен-Гур

— Где же новый Царь?

— Об этом, о царь, мы и хотели спросить.

— Вы задали мне загадку, превосходящую Соломоновы. Видите, я нахожусь в той поре жизни, когда любопытство столь же необозримо, как в детстве, и не снизойти к нему — жестоко. Дайте ответ, и я воздам вам почести, какие цари воздают царям. Расскажите все, что знаете о младенце, и я присоединюсь к вашим поискам, а когда мы найдем его, сделаю все, что вы пожелаете. Я привезу его в Иерусалим и подготовлю к царствованию, я использую благоволение ко мне цезаря ради возвеличения его. Клянусь, что не будет ревности между ним и мною. Но скажите сначала, как вы, отделенные столькими морями и пустынями, услышали о нем?

— Я отвечу тебе правдиво, о царь.

— Говори, — сказал Ирод.

Балтазар выпрямился и торжественно произнес:

— Есть Всемогущий Бог.

Ирод был явно изумлен.

— Он повелел нам прийти сюда, пообещав, что мы найдем Спасителя Мира, чтобы увидеть Его и поклониться Ему, и понести свидетельство о Его приходе, а знаком было то, что каждому из нас дано было увидеть звезду. Дух Его с нами. О царь, Дух Его с нами сейчас!

Всевластное чувство овладело тремя. Грек с трудом сдержал восклицание. Взгляд Ирода быстро перебегал с одного на другого — он был еще более подозрителен и недоволен, чем прежде.

— Вы смеетесь надо мной, — сказал он. — Если нет, скажите больше. Что последует за приходом нового царя?

— Спасение людей.

— От чего?

— От их пороков.

— Как?

— Посредством трех божественных путей: Веры, Любви и Праведных Трудов.

— Значит, — Ирод помолчал, и по его виду никто не смог бы заключить, с каким чувством он продолжил, — вы — провозвестники Христа. Это все?

Балтазар низко поклонился.

— Мы слуги твои, о царь.

Монарх прикоснулся к колокольчику, и появился придворный.

— Принеси дары, — сказал господин.

Придворный вышел, но вскоре вернулся и, опустившись на колени перед гостями, подал каждому из них ало-голубую мантию и золотой пояс. Они поблагодарили за честь с восточной церемонностью.

— Еще одно слово, — сказал Ирод, когда процедура была закончена. — Офицеру у ворот и мне сейчас вы говорили о звезде, увиденной на востоке.

— Да, — отвечал Балтазар, — Его звезде, звезде только что родившегося.

— Когда она появилась?

— Когда нам велено было прийти сюда.

Ирод встал, давая понять, что аудиенция закончена. Шагнув к ним, он сказал самым милостивым тоном:

— Если, как я верю, о удивительные люди, вы воистину провозвестники родившегося Христа, знайте, что сегодня вечером я советовался с мудрейшими из евреев, и они в один голос сказали, что Он должен родиться в Вифлееме Иудейском. Говорю вам, идите туда, идите и ищите прилежно, а когда найдете его, пришлите мне весть, чтобы и я мог прийти и поклониться ему. В путешествии вам не будет никаких препятствий. Мир вам!

И, запахнув мантию, он вышел.

Тут же явился проводник и провел их обратно на улицу, а потом и в караван-сарай, у входа в который грек порывисто сказал:

— В Вифлеем, братья, как советовал нам царь.

— Да, — воскликнул индус. — Дух пылает во мне.

— Да будет так, — сказал Балтазар с тем же жаром. — Верблюды готовы.

Они одарили распорядителя, сели в седла, узнали дорогу до Иоффских ворот и отправились. Стоило им приблизиться, как тяжелые створки распахнулись, и путники выехали на дорогу, по которой так недавно шел Иосиф с Марией. Выехав из Хинном на равнину Рефаим, они увидели свет, сначала слабый и ровный. Сердца их забились быстрее. Свет становился все ярче, они закрыли глаза, не выдерживая сияния, а когда смогли взглянуть снова, звезда, как те, что освещают небеса, но гораздо более близкая, медленно двигалась перед ними. Они воздели руки и закричали, ликуя:

— С нами Бог! С нами Бог!

Они повторяли эти слова всю дорогу, пока звезда, поднявшись над долиной за Мар Елиас, не встала над домом на склоне холма близ города.

Теперь мы переносим читателя на двадцать один год вперед, к началу управления Валерия Гратуса, четвертого имперского прокуратора Иудеи, — период, который останется в истории как предшествующий политическим волнениям в Иерусалиме, если не как само начало последнего этапа борьбы между евреями и римлянами.