Алексей Бакулин - Скрытые долины

— А что тебе об этом известно? — встрепенулся Ньюкантри. — Откуда ты знаешь про рукопись?.. Ты знаком с Крымовым?

— Слушай, — сказал я, стараясь говорить как можно внушительнее. — Я тебя ни о чём не выспрашивал. Ты сам начал говорить! Сам! Заметь это! Мне наплевать на твою рукопись и в сущности на тебя самого. Хочешь — говори, не хочешь — молчи!

— Ну, брат… — Ньюкантри по-прежнему терзали страшные подозрения; глазки его напряглись от умственного усилия, губки съёжились, уши покраснели. — Ну, Серый, если ты с Крымовым знаком…

— Не знаком!..

— Да, да, не знаком… — покладисто замотал головой Олег. — Разумеется… Я тебе верю… Ты меня никогда не обманывал… Но ты в следующий раз скажи своему Крымову, что эта вещь — моя! Я её сам нашёл! Я её сам перевёл! А он тут вовсе не причём. Я найду на него управу! Я казаков знакомых попрошу, — они его нагайками!..

— Где же ты её нашёл? — спросил я, пытаясь отчасти поменять тему.

— На Тунгуске! — выпалил Ньюкантри. — Конечно, на Тунгуске, где же ещё? Не в Токсово же, под ёлкой!.. Никто её не видел, кроме меня и переводчиков. Но футляр-то не видели и переводчики!..

Постепенно успокаиваясь, он выложил мне всё. По его словам дело было так. В той памятной экспедиции на Тунгуску никто из участников не рассчитывал найти что-нибудь стоящее. Все знали, что тайга на месте падения знаменитого метеорита хожена-перехожена, копана-перекопана: строго говоря экспедицию правильнее было бы назвать паломничеством ко святым для всякого энэлошника местам. «Хотели побродить там, напитаться энергией… Там знаешь, какая энергия?!. Особо чувствительным экстрасенсам даже дурно становится от избытка!..» Но Ньюкантри никогда не был любителем дальних походов. Всю дорогу он ныл, канючил, требовал особых условий, а когда экспедиция вышла в район болот, решительно отказался идти со всеми и, взяв для компании двух молодых контактёрш, двинул назад. По дороге они, естественно, заблудились, укрылись на ночь в какой-то пещере…

— А там разве пещеры есть?.. Я это место иначе представлял…

— Да мало ли, что ты представлял!.. Говорю тебе: пещера! Глубокая. Девчонки пошли, я за ними… Ну, и потом… Короче, они куда-то не туда свернули… А я в другую сторону направился… И там, — я так понимаю, — произошёл волновой сдвиг…

— Что-что произошло?

— Волновой сдвиг! Не понимаешь? Да ты Губчевского-то читал ли? Как не читал?! Ну, тогда я тебе ничего объяснить не могу! Не думал я, что есть ещё люди, которые Губчевского не читали!.. «Книга откровений Небесного Кашалота»! Она же, кажется, даже в школьную программу уже включена!.. Волновой сдвиг! Это же основа основ! И я его пережил, — представляешь!.. — он гордо скрестил руки на груди и посмотрел на меня долгим взглядом.

— А причём здесь рукопись?

— Ну, как это, причём!.. Без волнового сдвига мне бы рукописи не видать! Только это не рукопись. Это сначала был футляр. Золотой! Я думал, он цельный, а он оказался полым, — но это потом узнали…

— А девушки куда делись?

— Какие девушки?.. А, эти… Я же говорю: свернули они куда-то не туда… Их ищут до сих пор. Но теперь уж вряд ли найдут.

— А как же ты спасся?

— Как я вышел?.. В этом-то вся и суть! Как я вышел… Вот тут-то и проявился волновой сдвиг. Что тебе объяснять, если ты Губчевского не читал?..

Я махнул рукой на его тунгусские похождения и решил перейти к золотому футляру. По его словам футляр был действительно золотой, весьма массивный, довольно длинный, и более похожий на жезл или царский скипетр, чем на коробочку с неким содержимым. Был он украшен какими-то знаками, имел какое-то навершие, — кажется, в виде птицы… Я так и не понял, кто первый додумался вскрыть его: с одной стороны Ньюкатри клялся, что до вскрытия никому не показывал футляр, а с другой стороны из его слов следовало, что вскрыл его всё-таки не он, а кто-то другой. Так или иначе, но футляр вскрыли, извлекли из него рукопись, и не трудно догадаться, что была эта рукопись написана никому не известными письменами. Ньюкантри попытался её расшифровать, но с тем же успехом он мог бы поручить это дело своему коту. И вот тут-то…

— Вот тут-то я и вышел на одного человечка!.. Человечек, я тебе доложу, редкостный! Бывший наш разведчик-нелегал! То ли из КГБ, то ли из ГРУ, — не помню. Работал в Лондоне, — и знаешь кем? — простым служителем в Британском музее, — такое у него было прикрытие. Представляешь? — в подвалах тамошних копошился, пыль с мумий тряпочкой стирал!.. Вот ведь работа!.. Это ещё в советские времена было. Ну, а потом — перестройка, то да сё… Короче, сдали его английской разведке. Наши же и сдали — для доказательства своих миролюбивых устремлений. Отсидел он пять лет, потом бежал. Да, бежал!.. Представляешь, каков монстр! Вернулся в Россию и снова стал жить нелегалом, чтобы англичане его не нашли, и чтобы наши снова не выдали. Грузчиком устроился на Апрашку. Как я с ним познакомился, — об этом и не спрашивай. Познакомился. У меня много связей на теневой стороне. А зачем он был мне нужен? А потому, что он — большой специалист по расшифровкам! Крупнейший!