Наталья Павлищева - Пенелопа и Одиссей. «Жди меня…»

Фресандр почесал за ухом:

— Ну и умная ты, царица…

Но Пенелопа уже потеряла интерес к разговору, все, что нужно, она уже услышала.

— Эвриклея, вели дать ему целый пифос крепкого вина, пусть пьет, пока не свалится. Только уведи подальше от берега, чтобы, если Навплий вдруг вернется, его не нашел.

Фресандр, который уже сообразил, что выболтал то, за что Навплий его просто убьет, благодарно кивнул Пенелопе:

— Ты правильно говоришь, царица…

— Иди, болтун… И никому больше ничего не говори, если жизнь дорога.

— Ты думаешь, царица, твой муж жив?

— Я это знаю. Одиссей вернется еще через десять лет. Это не скоро, долго же он будет мотаться по морям… Пока не обменяет Гекубу на кого-то помоложе.

Смех невеселый, доказательств, что Одиссей жив, никаких, только слова пьяного болтуна, которому верить трудно, к тому же Пенелопа сама велела ему молчать. Все верно, если расскажет о Навплии и ложном костре, нужно рассказывать и об убийстве Паламеда, и об оговоре того Одиссеем, и обо всем остальном. Доказательств против Навплия тоже никаких, а об Одиссее слава пойдет дурная. Пусть лучше пока помнят о коне и палладии, добытом хитростью. Когда эта слава укрепится, тогда можно будет вспомнить и о Паламеде.

— Эвриклея, нужно, чтобы Фресандр ничего не выболтал об Одиссее. Просто скажем, что никто царя погибшим не видел, зато слышали, что он уплыл грабить побережье и вместе с остальными его не было. И ты молчи, я только Антиклее и Лаэрту расскажу.

Эвриклея все поняла верно и приняла свои меры.

«Утром поговорю с Антиклеей, она должна понять и поверить», — решила Пенелопа.

Но утром их разбудил страшный крик служанки Антиклеи. Вбежав в спальню царицы, Пенелопа увидела страшную картину — Антиклея повесилась! Она не перенесла известия о смерти сына.

У Пенелопы сжались кулаки:

— Ну, Навплий, не попадайся мне на пути! Покарайте его, боги!

Пенелопа не очень любила свекровь, вернее, просто не любила, причем взаимно, но видеть мать, удушившую себя только из-за известия о гибели сына, тяжело.

Пока хоронили Антиклею, всем было не до Фресандра. Пенелопа вспомнила о незадачливом пьянице только через несколько дней:

— Эвриклея, где он?

— Отравлен! — бодро объявила нянька.

У Пенелопы глаза округлились от ужаса.

— Кем?!

Она соображает, что говорит, ведь их слышат многие?!

— Навплием. Сизифово зелье, отсроченная смерть, когда человека травят, а умирает он позже. Фресандра потому и оставили на острове, чтобы нас в его смерти обвинить.

Самой Пенелопе нянька тихонько шепнула на ухо:

— Помер с перепою…

— Навплий лгун! Он не видел гибели царя Итаки, а его сын Паламед утонул в колодце! Одиссей и Диомед не сумели спасти жадного Паламеда.

Сказала просто так, пришлось объяснять.

— Да, они нашли клад, Паламед первым полез в колодец за золотом, но взял слишком много, веревка не выдержала и оборвалась, Одиссей и Диомед вытащили только обрывок веревки, а сам Паламед утонул.

Евпейт прищурил глаза:

— Откуда это известно?

— Фресандр рассказал. Я с ним беседовала после отплытия Навплия. А еще о том, — царица возвысила голос, чтобы слышали все, — что Навплий зажег ложный костер, чтобы направить корабли ахейцев на скалы. Он так делал в молодости и грабил тех, кто выбирался на берег.

Нашлись те, кто вспомнил о таких слухах. Но Евпейт снова усомнился:

— Почему Навплий оставил Фресандра на Итаке, если знал, что тот может рассказать многое?

— Фресандр остался мертвецки пьяным и отравленным. Я просто успела поговорить с ним до утра, а потом было не до него. Когда умер Фресандр?

— Вчера, царица.

— Жаль, не успел рассказать всего… Одиссей жив и вернется домой. Только вот когда — неизвестно. Фресандр сказал, что царь Итаки отправился грабить побережье, его там видели. И в числе погибших у Эвбеи Одиссея не было.

Можно верить или не верить в гибель Одиссея, но факт налицо — царя Итаки дома не было. Даже если Тиресий прав и Одиссей будет где-то мотаться еще десяток лет, это означает, что все эти годы она должна научиться обходиться без мужа. Не в спальне, хотя и там тошно, по ночам выть хочется, а вообще в жизни. Воспитать сына, сохранить царство, сберечь свою честь.

Последнее оказалось на удивление трудным, но вовсе не потому, что царица молода и не может без мужчины, а потому, что нашлись те, кто решил заменить Одиссея, не очень интересуясь желанием самой Пенелопы. Первый, конечно, Евпейт, этот охотился давным-давно, ловил каждую возможность унизить ее, показать неспособность женщины управлять царством, защитить себя. Когда понял, что не получается, стал подстерегать моменты, чтобы опозорить. А чаще создавал такие сам.