Джейсон Гудвин - Величие и крах Османской империи. Властители бескрайних горизонтов

Между командующими христиан состоялось короткое совещание о том, следует ли продолжать битву в этот день — и все высказались за продолжение. «Я человек немолодой, — заявил один саксонский военачальник, — и желаю провести эту ночь в Вене на мягкой постели».

Его желание осуществилось. Турецкий лагерь не выдержал внезапной атаки. Кара-Мустафа бежал, унося с собой большую часть походной казны и священное знамя Пророка. Несчастные саперы, оставшиеся в туннелях и окопах, подверглись нападению с тыла. Польская армия во главе с Яном Собесским ворвалась в турецкий лагерь, опередив безуспешно пытавшиеся нагнать их немецкие части, и захватила большую часть трофеев того дня. Никогда еще османская армия не бросала свой лагерь столь поспешно.

Турок гнали вниз по Дунаю до самого Белграда. Впервые в истории Османская империя была вынуждена уступить христианам значительные территории. Кара-Мустафа, по всей видимости, надеялся успеть застать своего повелителя в Белграде, чтобы лично объяснить ему причины разгрома, — так что известие о том, что султан Мехмед отбыл в Эдирне, стало для него жестоким ударом. Пытаясь свалить на других вину за поражение, великий визирь казнил десятки своих собственных офицеров, но несколько недель спустя из Эдирне прибыл посланник султана. Кара-Мустафа не стал читать привезенную им бумагу. «Я должен умереть?» — спросил он. «Именно так», — был ответ. «Значит, так тому и быть», — сказал Кара-Мустафа и вымыл руки, после чего подставил шею под удавку палача.

Голова бывшего великого визиря, как того требовал обычай, была доставлена султану в бархатном мешке.

На семействе Кёпрюлю, впрочем, этот позор никак не сказался, и пост великого визиря принадлежал впоследствии еще нескольким его представителям. Второй из них, Амджазаде Хусейн-паша, умер в 1703 году, одолеваемый болезнями и горестями. Будучи у власти, он отменил излишние налоги, сильно сократил как штат дворцовых слуг, так и личный состав находящихся на жалованье янычар, а также провел ревизию списков тимариотов на предмет исключения из них людей, не состоящих на службе в регулярной армии. В результате ему удалось остановить инфляцию, однако враги, возглавляемые самим великим муфтием, вынудили его уйти в отставку.

Наследственный принцип был плохой заменой строгой меритократии былых времен. Выродилась и династия Кёпрюлю: так, например, хилого книжника Нумана Кёпрюлю изводила муха, которая, как ему казалось, уселась на кончик его носа: «Когда он пытался согнать ее, она взлетала, но тут же возвращалась на то же самое место». Избавить его от этой напасти пытались все врачи Константинополя, но удалось это лишь французу Ле Дюку, который со всей серьезностью заявил, что тоже видит муху. Сначала он дал паше выпить «несколько безвредных микстур, которые, по его словам, должны были произвести очистительное действие, а затем аккуратно провел по носу пациента ножом, словно бы срезая насекомое, после чего продемонстрировал паше мертвую муху, которую прятал в руке. Увидев ее, Нуман-паша вскричал, что это действительно та самая муха, что так долго его мучила, — и таким образом он был полностью исцелен».

Существует огромное количество мест, хранящих память о турецких войнах, как водоросли, оставшиеся на берегу, хранят память об отступившем приливе. В Австрии можно услышать звон Turkenglocken [68] Turkenglocken (нем.) — турецкие колокола. — колоколов, которые некогда предупреждали о приближающемся набеге акын-джи. В немецких музеях хранятся бичи и плети, которыми бродяги изгоняли Великий страх. В Трансильвании церкви похожи на крепости, и еще в XX веке в местных семьях сохранялся обычай каждый год прятать в тайниках копченые окорока или мешки с мукой на случай внезапного нападения татар.

Косово так часто становилось ареной боев, что и по сей день там кипит недовольство: албанцы, пришедшие туда после великого исхода сербов в Австрию в XVII веке, питают вражду к сербским властям, которые правят ими теперь. Солдаты сербской армии, проходившей по Косову полю в 1911 году, разувались и шли босиком, чтобы не потревожить души павших здесь предков. На перевале Шипка в Болгарии высится каменная пирамида, к которой ведут 234 ступеньки. Этот памятник был построен в честь Советской армии, прошедшей здесь весной 1944 года, но в то же время он напоминает и об осени 1779 года и о русской армии, которая, миновав перевал, продвинулась чуть ли не до самого Эдирне — и таким уверенным было это наступление, что все полагали, будто эта армия насчитывает тысяч сто; перепуганные турки согласились на унизительный мирный договор, условия которого полвека спустя привели к Крымской войне, между тем как на самом деле русских было не более тринадцати тысяч человек, ряды которых косила эпидемия.