Сергей Юрченко - Скопец, сын Неба

Мария смутно помнит, как приехала сюда. После бесконечной ночи, напрасно прождав Иисуса, она забылась под утро спасительным сном, а проснувшись к полудню, даже не хотела вставать с постели. До сих пор только мужчины хотели ее и добивались всеми средствами, но вот впервые она захотела мужчину – и была отвергнута. Она не смела выйти из комнаты. К вечеру зашел Матфей.

-С тобой все в порядке, Мария?

-Да.

-Ты совсем не притронулась к рыбе. Принести тебе что-нибудь?

-Что мне делать, Матфей?- спросила она.

-Смирись.

-Он брезгует мною?

-Нет-нет, Мария. Ты – прекрасная женщина. Дело совсем не в тебе.

-Я не чиста для него, знаю…

-Ты ошибаешься. Он – не такой. Просто ему это не нужно. Иисус честен с тобою и не хочет причинить тебе боль.

-Мне больно.

-Лучше маленькая боль сейчас, чем большая боль потом. Он - великодушнейший человек!

-Он спас мне жизнь.

-Вот именно! И теперь не хочет забрать ее. Возможно, он спасает тебе жизнь во второй раз.

- Как мне жить?

-Это пройдет. Не сразу, но пройдет. Нам с тобой обоим нужно время. Я принесу тебе печенье и немного вина. Ты поешь и уснешь. Все пройдет, Мария, все пройдет…

А на следующее утро он принес ей иудейское платье, платок и хмуро сказал:

-Умойся, переоденься. На улице стоит караван. Он отвезет тебя в Иерусалим.

-В Иерусалим? Зачем?

-Там тебе приготовили место, в доме Иуды. О тебе позаботятся.

-Почему, Матфей?

-Так решил учитель.

-Но почему?

-Тебе здесь не место.

-Он гонит меня?

Матфей пожал плечами.

-Поторопись, Мария. Тебя ждет целый караван.

Иисус сидел во дворе таможни под акацией. Мария, одетая в дорогу, покрытая платком, в сопровождении Матфея остановилась у ложа и поклонилась ему.

-Доброго пути, Мария, - сухо произнес Иисус. - О тебе позаботятся.

Она продолжала стоять, ожидая каких-то других, более важных слов.

-Пойдем, Мария, - мягко поторопил ее Матфей и увел со двора.

Всю дорогу по пути в Иерусалим Мария, качаясь среди мешков и тюков, ничего вокруг не видела от горя и обиды. Она равнодушно проехала мимо родной Магдалы, мимо башен Тибериады, не заметила, как осталось позади Галилейское озеро, и слева потянулся Иордан. Она не заметила лодочной переправы близ Салима и расположенной неподалеку пещеры знаменитого на всю Палестину отшельника Иохонана-Крестителя, не видела Иерихона, Ефраима и других городов. Не замечала она и того, что в тюки, среди которых она сидела, были спрятаны дамасские мечи и луки. Караванщики держались с ней вежливо и сухо. Ночлег ей всякий раз готовили отдельно в палатке, как знатной даме. По прибытии в Иерусалим старший караванщик лично сопроводил Марию в дом Иуды и вместе с письмом перепоручил ее заботам старика Нахума и его жены, старых слуг, а ныне единственных обитателей этого дома. Дом был большой, двухэтажный, с внутренней отделкой и небольшим садом во дворе, он свидетельствовал о былой зажиточности его владельцев, но теперь был запущен, словно его хозяину уже много лет не было до него дела. Старик Нахум с его глуховатой старухой никогда не имели собственных детей и приняли молодую женщину как родную дочь. Почти не знавшая своих родителей Мария с радостью приняла их опеку.

И вот она уже неделю живет в этом большом и пустом доме. Мария стоит на крыше и смотрит на Иерусалим. Ночью этот шумный город так же тих, как ее родная Магдала, но на рассвете с грохотом откроются огромные ворота Святилища перед началом утреннего жертвоприношения, и город начнет свою беспокойную жизнь, а на закате после вечернего жертвоприношения тот же скрежет ворот в Храме ознаменует конец дня.

-Мария, ты спишь?- раздается старческий голос.

Она подходит к краю крыши и смотрит во двор. Внизу у деревянной лестницы, ведущей на крышу, стоит Нахум.

-Я здесь, - отвечает она.

-Тебе тоже не спится, дочка? - ласково спрашивает он. - А моя старуха давно успокоилась. Спускайся вниз, вдвоем нам будем веселее. Поговорим.

-Хорошо, дядя Нахум.

-Мария спускается, и старик ведет ее вглубь сада на свое излюбленное место. Его жена спит в доме, он же предпочитает это ложе на воздухе.

-Я люблю здесь сидеть. Отсюда мне все видно: и дом, и двор, и ворота. Хочешь воды? У меня тут вода из-под Храмовой горы, святая вода. Я ее пью каждое утро. И вечером тоже пью. На ней почил Дух Господа. Выпей и ты, может тебе тоже полегчает. А-то ты, дочка, я заметил, совсем удрученная.

-Спасибо, дядя Нахум.

-Зови меня отец, если, конечно, хочешь. Меня никто никогда не называл отцом.