Василий Седугин - Князь Игорь

Но Велигор, отдав распоряжения, удалился во дворец. Игорь остался один на княжеском крыльце. Он чувствовал себя не столько судьей, сколько подсудимым и невольно вдавился в кресло, судорожно обхватив руками подлокотники. Толпа смотрела на него, он смотрел на толпу, с трудом скрывая свой страх. Воцарилась тишина, нарушаемая переговорами людей возле амбаров да грачиными криками – было самое время грачиных свадеб.

Молчание затягивалось. Все ждали, что скажет Игорь, а он молчал, не зная с чего начать и боясь обронить нелепое слово. Наконец какой-то мужичишко не выдержал, выкрикнул:

– Ай, начнем, княжич?

Игорь встрепенулся, уселся поудобнее, разлепил губы:

– Начнем. Говорите.

Мужичок, босой, в полотняных штанах и рубашке, подпоясанный сыромятным ремешком, смело выступил вперед и проговорил:

– К твоей, значит, великокняжеской милости обращаемся. От нашей общины милости просим… Вот мы живем совместно, ровно пять деревень. И леса и поля рядом наши, общинные. И соседей мы уважаем, и округа нас уважает…

Мужичок передохнул, огляделся, видно ища поддержки у соплеменников. Игорь терпеливо ждал, стараясь угадать, чего он хочет.

– Да вот какое дело… Не думай, княжич, что я соврать хочу, говорю как на духу. И не столько от своего имени, как от общества обращаюсь к тебе…

– Ну-ну, – поторопил его неожиданно для себя Игорь. Как-то сразу так случилось, что робость у него прошла, стало интересно, чего же добивается этот общинник.

– Вот и ну! – внезапно огрызнулся мужичок. – Вот здесь стоят общинники. – Он обернулся и рукой указал на группу мужчин, толпившихся несколько в сторонке ото всех. – Живут они большим селением с домом старейшины в центре. Камышовичи называется. По старинке живут. Ну и пусть живут, раз так нравится. Так вот. Жили бы да жили мирно. Ан нет! Стали мы примечать, что силки на птиц да капканы на зверей в наших лесах они стали ставить, а то и открыто охоту ведут в наших владениях. Это как же? В своих дебрях зверя и птицу повывели, так в наши наладили шастать! Вот правды хотим от тебя, княжич! Рассуди нас по справедливости! – И мужичок в знак серьезности своих намерений тут же притопнул босой ногой.

– Ну а вы чего скажете? – обратился Игорь к жителям Камышовичей. – Зачем соседские леса опустошаете?

– Так никто не опустошает, – вышел вперед долговязый степенный мужик. – Врет он все. Наговаривает.

– Это я-то, я-то наговариваю? – взбеленился первый мужичок. – А это чьи силки? Ответь мне, чьи они?

– Ваши силки, чьим им быть. Раз в своих лесах нашли, значит, ваши они.

– Ан нет! Мы свои силки вот так вяжем, слева направо и еще две нитки пропускаем. А вы, наоборот, справа налево, вот так вот! Да не две, а целых четыре нитки пропускаете. Вот глянь-ко сам, глянь, глянь! Сколько здесь ниток? Две или четыре?

– Ну, четыре…

– Вот и ну! Ваши силки! Слышал сам, княжич, их силки! Пусть и ответ держат по обычаю нашему старинному славянскому! Все как полагается!

– Так чего меня было ждать? – удивился Игорь. Вы бы к своему князю обратились, он бы давно ваш спор разрешил.

– Как же! Разрешил! А эти камышовичи у него в проводниках норовят быть! Как ни приедет князь в наши края охотиться, так они то на птицу или на зверя его выводят, то в загоне участвуют…

Игорь немного помедлил, прикидывая в уме, как дальше вести разбирательство. Все внимательно смотрели на него. Наконец он спросил, обращаясь к камышовцам:

– Ну что вы на это скажете, мужики, ваши ли силки?

Высокий мужик виновато склонил голову, развел руками, ответил смущенно:

– Наши, княжич. Чьим еще им быть…

– Значит, баловали в соседском лесу?

– Баловали, княжич. Был грех.

– Тогда и наказание придется на вас наложить.

– Придется, княжич…

По-видимому, камышовичи не ожидали, что их так легко припрут к стенке. Надеялись, что не сумеют соседи доказать их вину. Поэтому были так смущены и не стали отпираться. Игорю стало даже жалко их. Он решил каким-то образом загладить вину камышовичей, спросил:

– И вправду вы выбили зверя в своих лесах?

– Не так чтобы совсем…

– А как же наведывались в соседние владения – всей общиной или, может, отдельные охотники ныряли?

Мужик помялся, посмотрел на родственников, смущенно ответил:

– Да почитай все баловали…

– Вот что! – Игорь даже откинулся на спинку кресла, пораженный честностью степенного мужика. Такая честность заслуживала некоторого снисхождения.

– Значит, так. – Игорь сжал кулаки, легонько стукнул ими по подлокотникам. – Вины своей камышовцы не отрицают, это несколько скощает их вину. Но вина их есть, она доказана. Значит, и наказание будет по всей строгости славянского обычая. Слушайте, люди! За постановку силков и капканов в соседской общине платить им продажу [2] Продажа – штраф (древнерус.). . Положено двенадцать гривен продажи. Но видно, камышовские жители осознали свой проступок и раскаиваются, то платить им восемь гривен.