Андрей Степаненко - Еретик

— Никуда ты, сука, не денешься! — зло хохотнул Теодор, — на четвереньках назад прибежишь!

Амр распорядился впускать следующего, когда Симон отправился вслед за Еленой, а сам он немного успокоился. И его снова удивили.

— Я не уполномочен делать тебе, принц, официальных предложений, — мягко улыбнулся монах, явно кастрат, — но все, что я пообещаю, будет иметь силу закона.

— Я не принц, — покачал головой Амр.

— По духу, ты принц, — с явным уважением и даже восхищением произнес кастрат. — Да, и по занятому положению…

— Зачем ты здесь? — оборвал его Амр.

Кастрат улыбнулся еще приятнее.

— Тебя уже начали предавать, принц. Сначала губернатор Абоита, затем — губернатор Фаюма…

— Их уже взяли, — поджал губы Амр, — и оба сидят в колодках, как я и обещал.

— А вчера тебя предал Сабендос…

— Сабендос? — удивился Амр, — но почему? Он же терпеть не может императора! Я знаю, там личные счеты!

— У Сабендоса есть семья… — сладко улыбнулся кастрат, — и она в руках этого чудовища Ираклия.

Амр яростно крякнул. Гарантировать безопасности семей он своим новым союзникам еще не мог.

— Не надо рассчитывать на аристократов, — покачал головой кастрат, — они будут тебя предавать все равно. Купцы тоже предадут — рано или поздно. Менас улыбается лишь до тех пор, пока ему это выгодно.

Амр пожал плечами. Так бывало чаще, чем хотелось бы.

— Но простые-то люди на моей стороне.

«Подожди… что я такое делаю? — мелькнула в голове новая мысль, — почему я перед ним оправдываюсь?»

— Ближе к делу, монах.

Кастрат охотно кивнул.

— Простые люди на твоей стороне, только потому, что ты объявил амнистию по долгам и снял подати на три года вперед. Но ты никогда не думал, что будет, когда эти три года закончатся?

Амр на мгновение ушел в себя. Конечно же, он об этом думал. Но что еще можно было сделать? Разоренные неурожаями и податями крестьяне остро нуждались в передышке, их нельзя было не освободить от этих податей.

«Ну, ничего, как-нибудь обратно загоним, пусть и через три года… Стоп. Что это?»

Амр был совершенно уверен, что никогда таких планов не строил!

— Верно говоришь, монах, — согласился он, — люди привыкнут жить достойно, и загнать их в такие же условия станет невозможным. Но именно этого я и хочу. Пусть они хоть раз разогнут спину и посмотрят в небо. У вас же здесь половина крестьян — язычники! Пусть поймут, что мы все — дети Единого!

Этот улыбчивый кастрат его уже раздражал.

— Какие правильные слова! — восхитился монах. — Как умно! Ставь на варваров, и не прогадаешь! Только так можно свалить армян!

Амр тряхнул головой.

«Свалить армян… ставь на варваров…» — новые мысли уже крутились в его голове ярким цветным хороводом, а в глазах плыло.

— Уходи! — выдохнул он и потянулся к сабле. — Немедленно! Быстро, я сказал!

— Последний вопрос, — поднялся кастрат, — где Елена?

— В лодке на Ниле, — выдохнул Амр и властным жестом призвал охрану.

«Я же не собирался этого говорить!»

А охрана все медлила.

— Уходи, монах, пока жив. Или я тебя лично зарублю.

Вестник из Клизмы, конечной точки Траянского канала, уже на выходе в море, далекий родич огромной семьи императора принес Ираклию самые худшие вести из возможных.

— Весь твой флот заперт в Мекканском море и стоит в заливе напротив канала.

Ираклий поджал губы. Это стало неизбежным, едва Зубайр перекрыл все протоки, ведущие в Нил.

— Твои солдаты и матросы голодают.

И это было ожидаемо. Взятые на время похода припасы подошли к концу, в сожженных, почти пустых крепостях курейшитов поживиться было нечем, а верблюжьи караваны Амра двигались в глубине Египта — не достать.

— Некоторые капитаны попытались прорваться к тебе по суше, но их отбросили назад крестьяне, — Зубайр там со всеми договорился.

Ираклий досадливо крякнул. Как только Амр объявил всеобщую долговую амнистию и полное освобождение от податей на три года — и для купцов, и для ремесленников, и для крестьян, египетских подданных как подменили. Назад в империю не желал никто. Это разрушало Византию быстрее, чем что-либо еще.

— Пресной воды тоже немного. Зубайр к источникам не подпускает. На днях вспыхнуло четыре матросских мятежа. Двух твоих капитанов убили.

— Зубайр этим уже воспользовался? — поднял глаза Ираклий.

— Да, — кивнул родич, — и очень успешно. Все знают, что тех, кто переходит к Амру, на три года освобождают от всех повинностей. И все считают, что ты, император, потерял Египет навсегда.