Чабуа Амираджиби - Дата Туташхиа. Книга 3

Что же до Хаджи-Сеида, то это фигура сложная, ведущая двойную, а то и тройную игру. Обратите внимание, граф, что его закупщики мотаются по всему Кавказу и могут добыть любые сведения. С другой стороны, его постоянно посещают европейские посредники, переправляющие товар на запад. Ничего не стоит через одного из них переправлять агентурные сведения и получать инструкции. Это удобно в равной мере и для Хаджи-Сеида, и для мадемуазель де Ламье. Все это можно считать фактом почти доказанным. Не исключено также, что Хаджи-Сеид и де Ламье торгуют между собой добытыми сведениями. Подобная купля-продажа, как известно, весьма распространенная форма коммерческих отношений между шпионами различных держав. Наконец, обнаружена новая небезынтересная подробность относительно мадемуазель Жаннет де Ламье. В течение трех-четырех лет она была владелицей небольшого отеля в Афинах. Правда, тогда ее звали Зизи Жермен.

– Как это выяснилось?

– Куплено нашим агентом в Стамбуле за двадцать лир у одного спившегося грека. Такова схема предстоящих событий, которых я ожидаю. Уверен, скоро обнаружатся новые детали и обстоятельства.

– О господи, будьте вы все прокляты и оставьте меня в покое! – едва не выкрикнул я.

Зарандиа удалился, чтобы продолжать свои многочисленные дела и ждать приглашения в Дагестан.

Это приглашение, как предполагал он, должно было последовать после того, как будут произведены обыски у резидентов и на дому у них обнаружатся фальшивые червонцы, Зарандиа должны были известить о том (так он предполагал), что резиденты арестованы и распределены по разным тюрьмам – друг о друге, таким образом, они ничего не знают, и семьям их тоже ничего о них не известно. Кара-Исмаил перехвачен после очередного своего вояжа в получасе езды до Темирханшуры, тщательно обыскан и взят так, что об этом не знает никто, кроме него самого и тех, кто его брал.

Вот так Мушни Зарандиа сидел и ждал, как вдруг в один прекрасный день что-то на него нашло, и он, столь невозмутимый при всех обстоятельствах и переделках, утратил выдержку и покой, а после того, как пришло известие, что в ближайшее время в Тифлис прибудет полковник Сахнов, и вовсе потерял голову. К этим двум причинам беспокойства, его охватившего, прибавилась вскоре еще одна, и, не выдержав душевной смуты, столь ему непривычной, он через неделю предстал передо мной.

– Ваше сиятельство, не откажите в добром совете, что мне делать: я должен быть у отца в деревне, ибо Дата Туташхиа согласился свидеться со мной, но в то же время никто не знает, когда прибудет полковник Сахнов, и мне в это время необходимо быть в Тифлисе. А в Дагестан мне нужно непременно, ведь это, в конце концов, важнее всего...

– Вы получили что-нибудь из Дагестана?

– Нет.

– Так зачем же вам ехать?

– Сам не знаю!.. – улыбнулся Зарандиа.

В ту минуту я понял (и думаю так и по сей день), что его порыв не был капризом, а был властным толчком, пришедшим из глубины души, и не был этот порыв навеян минутным состоянием, а был следствием долго созревавшей внутренней уверенности, что ему непременно надо быть в Дагестане.

– Вы рассчитываете уговорить Дату Туташхиа?

– Это дело почти безнадежное, граф, но говорят, риск – это половина удачи, и тем, кто рискует, сопутствует ветер судьбы.

– Но форма... Под каким соусом вы собираетесь преподнести ему наше предложение?

– Правда и откровенность, только они. Его не проведешь, Да и не пристала нам с ним ложь. К чему она?

Я покачал головой, ибо не верил во всю эту затею.

– А ведь и мне необходимо ехать... инспектировать наши губернии,– сказал я.

– Я помню об этом.

– Ничего не поделаешь, поезжайте вы...

Мне хотелось сказать ему, что в последнее время он заметно взволнован и что это может привести к спешке, а стало быть, и к оплошности, но я сдержал себя. По отношению к Мушни Зарандиа подобные предостережения были излишни.

Но он прочитал мои мысли и сказал:

– Не беспокойтесь, граф, я сделаю все, что нужно и возможно.

На другой день я отправился в Баку, а еще через два дня Зарандиа отбыл в Мегрелию. На обратном пути он из Мцхета повернул на север и, не заезжая в Тифлис, пройдя Крестовый перевал, очутился в Дагестане.

Мне предстояло двухнедельное путешествие. Я боялся, что и этого времени мне не достанет, ибо предстояли совещания в трех городах, однако обернулось так, что я завершил дела раньше положенного срока и уже на десятый день вернулся в Тифлис. Зарандиа еще не было.