Чабуа Амираджиби - Дата Туташхиа. Книга 4

– Положи! – сказал Дзобин малый и пальцем ткнул в стол. Шалико положил деньги.

– Сколько с пас?

Шалико посчитал и сказал.

Наш сосед рассчитался и говорит Ташиколе:

– Эти деньги возьми себе. Они твои... Забирай и уходи поскорей, а то они живо отберут их у тебя. Такой народ эти люди.

Ташикола схватил деньги и бежать.

Фреи направились к ним, и не успел Дзобин обидчик подняться, как они нависли над ним.

– Эй ты, нечисть с мутного болота, наши денежки – что, в бедро бы тебя укусили? – сказал старший фрей.

– Они были уже не ваши, а мои,– ответил он и обдал их ледяным взглядом. – Я отдал их кому мне захотелось.

И всё – повернулся и к дверям. Он уже вышел из духана, когда один из фреев крепко выматерился и – за ним, второй тоже потянулся было, но старший фрей нажал ему на плечо и посадил на место:

– Обойдемся без шума. Выдаст ему и вернется. Дзоба мигнул мне, и мы поднялись. Только вышли, слышим, фрей кричит: «Постой!» Наш сосед остановился и обернулся:

– Что вам угодно, сударь?

Фрей хрясь ему по лицу и говорит:

– Вот и всё. Ничего больше.

А фрей был малый здоровенный и дал что надо.

– Хорошо, раз больше ничего,– сказал Дзобин человек, повернулся и пошел прочь.

– Вах! – в один голос сказали фрей и Дзоба.

Дзобин обидчик прошел шагов двадцать, когда фрей снова бросился за ним и снова окликнул. Тот поубавил шагу и, когда фрей приблизился к нему вплотную, обернулся и к фрееву брюху– револьвер. Из фреевой глотки вырвался какой-то писк, и он поднял руки.

– Опусти! Никто не велел тебе поднимать! Фрей опустил руки.

– Что тебе от меня нужно, браток? – говорил он очень дружелюбно. – Не все можно купить за деньги под этим небом. Я хотел, чтобы ты это понял, поэтому и отдал твои деньги нищему. Вы меня сперва обругали, теперь ты меня догнал и ударил. Я тебе ничего не сказал. Мне сейчас не до тебя, а потом – протрезвится, думаю, поймет, что дурно поступил,– и простил тебя. А ты не отстаешь. Если человек тебя простил, не думай, что он слаб и по слабости уступил тебе. Сейчас ты в моих руках со всеми твоими потрохами, что захочу, то с тобой и сделаю, захочу – обругаю, захочу – побью, захочу– убью; а захочу– заставлю вот эту штучку до конца докурить. Порох взорвется и то веселье, которое ты и твои приятели для себя запасали, оно мне и вот этим людям достанется. – Он вынул из кармана окурок Ташиколы. – Открой-ка рот! Вот так, закури!

Фрей так засуетился, будто огонь надо было поднести наместнику.

– Как захочу, так и будет. Моя на все воля. А почему, знаешь? Потому, браток, что сила в моих руках... Выплюнь эту пакость изо рта, я тебе говорю. Вот так... А что я теперь сделаю, как ты думаешь? Еще раз тебя прощу. Ступай и постарайся не делать больше ничего похожего, а если кто тебя обидит, помни: лучше простить, чем взыскать.

Дзобин человек ждал, когда уйдет фрей, а фрей стоял и не мог в себя прийти.

– Уходи, кому сказано!– сказал он и отправился своей дорогой, а фрей зашагал к духану уронив голову.

С грохотом пронеслась пароконная подвода. ;

– Видал? – сказал я. – Дурной это человек? Дзоба будто от сна очнулся, потер лицо руками, скрипнул зубами.

– Он к Захару Карповичу пошел. Давай за ним. Пусть он к нему войдет, а ты жди меня во дворе. Я сбегаю домой за наганом. Если не успею, пойдешь за ним, узнай, где остановился. Только смотри не потеряй его. Иди!

Дзоба побежал к Метехи, а Захар Карпович жил в Чугурети. Знаешь, в чьем доме? У Гео Асламазова... Опять забыл? Помнишь, по городу шатался такой седой, рожа красная и всегда мешок за спиной? Увидит кирпич на дороге, подберет и – в мешок, домой тащит. Красивый был мужик, видный из себя, но, с придурью. Все, бывало, напевал: Гео Асламазов, красавец ясноликий.

Вот мы все говорим – с придурью, а он собирал вот так по, кирпичику да и выстроил в Чугурети дом на две большие ком-. паты. Захар Карпович доводился Гео Асламазову племянником. Как дядя умер, дом ему достался. В одной комнате он сам жил, 'другую сдавал. Ее и снимала моя вдовушка Маро. Маро я навещал через день, а уж через два на третий – непременно. И дом, и дорогу к нему знал, слава тебе господи! Так что шел за человеком Дзобы спокойненько. А он шел не торопясь, не прямиком, и ухо держал востро. Видно было, боялся, не увязался ли кто за ним, но и дорогу опасался спутать. Я издали следил за ним. Как там ни кидай, а прийти он должен был все равно туда... Иду себе, не волнуюсь, и вдруг – нету его, пропал! Я оглянулся по сторонам, сунулся туда, сюда, подумал было, может, он шагу прибавил и оторвался от меня. Пошел и я побыстрей, почти бегу, а его не видать. Так я и дотопал, а вернее, добежал до дома Захара Карповича. Стоял рот разиня, а Дзобиного обидчика и след простыл. Ну, что тут скажешь!