Сергей Алексеев - Возвращение Каина (Сердцевина)

Он смотрел то в один ее глаз, то в другой и не мог понять, который косит и который смотрит прямо.

— Ты почему такой хмурый, Кирилл? — спросила она. — И бледный какой-то… Ах да, ты же расстался с Аннушкой!

— Откуда ты знаешь?

— Я все про тебя знаю! — засмеялась рыжая и взяла его под руку. — Ну, не переживай!

— Ну откуда ты знаешь? — Кирилл остановился. — Кто тебе сказал?

Она потянула его вперед, сообщила доверительно:

— Я с того самого дня, вернее, ночи слежу за тобой.

— А, понял, — обронил Кирилл.

— Ничего ты не понял! — засмеялась она. — Хочешь, развею твои печали? И тоску разгоню? Хочешь снова почувствовать жизнь во всех красках?

— Хочу, да поздно, — признался он.

— Ничего не поздно! — с многозначительной улыбкой заявила она. — Пошли со мной!

— Купаться?

— Брр! Купаться сейчас холодно!.. Хотя можно! Если тебе это поможет!

— Не поможет, — вымолвил Кирилл. — Я знаю, кто ты.

— Кто? — Глаза ее разбежались от любопытства.

— Ведьма.

Она счастливо рассмеялась.

— Ты не оригинален! Мне это говорили!.. На самом же деле я добрая фея и являюсь к людям, когда им тяжело. Смотри! У меня же солнечный цвет волос! Смотри, какие они прекрасные! — Она сдернула берет, и тугой свиток волос мгновенно рассыпался по плечам и лицу. Они были действительно прекрасные — яркие, огненные и блистающие; они горели на солнце большим веселым костром без единого дымного следа, словно артиллерийский порох.

— А косые глаза, между прочим, — без комплексов, заразительно смеялась рыжая, — для того, чтобы видеть все вокруг. И потому я — всевидящая! Хочешь, я посмотрю твое будущее?

— Не хочу, — вымолвил Кирилл.

— Знаю, почему не хочешь. Считаешь, что его нет, — заключила она. — Но будущее у тебя есть! Я тебе подарю его. Бескорыстно, потому что я — добрая фея.

— Подари, — попросил он. — Но ты же не избавишь меня от прошлого.

— А поцелуй меня? — игриво сказала она и, подставив губы, прикрыла глаза.

Кирилл взял ее за плечи, приблизил к себе и на мгновение залюбовался ею: опущенные веки скрыли косоглазие, и лицо ее стало очаровательным. Но вдруг сквозь приоткрытые губы высунулся ее красный язык, удлинился до невероятных размеров и стал искать его губы. Кирилл оттолкнул ее, попятился и побежал.

— Напрасно! — засмеялась она в спину. — Без меня ты избавишься и от прошлого, и от будущего!

Она завела его в какое-то незнакомое место — деревянные дома, тротуары, картофельная ботва на плетнях. Прежде чем выбраться, Кирилл поплутал по закоулкам и неожиданно очутился перед знакомым железобетонным забором институтской конефермы. За ним высились полуобнаженные кроны деревьев Дендрария.

Он шел по центральной аллее. В полном безветрии с дубов неслышно облетала золотистая листва, лес был светлый, пронизанный солнцем и каким-то покойным торжеством. Справа он услышал звон воды и будто зачарованный этим единственным звуком пошел на него.

Из пня поваленного Колокольного дуба бил фонтанчик. Кто-то вырубил, а точнее, хотел вырубить чашу — ножка ее была не обработана, но уже намечен ее контур, опирающийся на огромные, в обхват, корни. Под корнями земля была аккуратно забетонирована, тоже в виде чаши, и обе они — деревянная и бетонная, были вровень с краями наполнены водой. Тонкие ее струйки равномерно срывались с краев, и бесконечный звон их далеко разносился в прохладном осеннем воздухе.

Вода из бетонной чаши стремительно уходила в крупный, ноздреватый песок.

В нижней, бетонной чаше Кирилл вымыл руки и лицо, попил из деревянной.

— Хорошо, — проронил он, чувствуя облегчение.

Поверженный Колокольный дуб лежал как каменная гора. Обрубленные ветви валялись в стороне и казались чужими. От ствола была отпилена огромная и плоская чурка со старыми следами топора и уложена на землю, как курган. Свежий спил был довольно ровным, и от красноватой сердцевины, как от солнца, во все стороны разбегались золотистые лучи. Кирилл ощупал шероховатую древесину, попробовал посчитать годовые кольца, но тут же сбился со счета: в глазах рябило от прожитых деревом лет…

Дома его не ждали. Он вошел через боковой вход, почему-то не запертый, и напугал Екатерину.

— Господи!.. Неужели тебя отпустили?

— Отпустили, — проронил он.

— Ну, снимай плащ… Аннушка заболела!

— Где она?

— У себя, — пугаясь его вида, махнула рукой Екатерина.

— Алешу… не нашла? — сдерживая подступающий кашель, спросил Кирилл.

— Нет, не нашла…