Сергей Алексеев - Возвращение Каина (Сердцевина)

И все-таки перед отъездом в Беларусь старший Ерашов хотел для затравки поручить Олегу несложное дело — заключить договор с Водоканалом на очистку дренажных колодцев на аэродроме и ремонт скважины, которая обнаружилась в бомбоубежище после откачки оттуда воды. Трубы были из нержавейки, поэтому со скважиной вряд ли что случилось за тридцать лет. Прочистить, установить новый фильтр и насос было намного дешевле, чем бурить новую.

Теперь все оценивалось так — что дешевле и что дороже…

Ни у себя в комнате, ни на огороде брата не оказалось, и старший Ерашов пошел к сараю, превращенному в скульптурную мастерскую. И неожиданно услышал через дверь повелительный голос Аннушки:

— Уезжай немедленно! Я не хочу видеть тебя! Ты мне противен!

В ту секунду он не подозревал, что происходит там, за дверью, и потянул ее на себя…

Олег стоял на коленях перед Аннушкой, какой-то всклокоченный, полубезумный, неузнаваемый. Увидев старшего брата, вскочил на ноги, потряс кулаками и выскочил из сарая. Сначала кинулся в Дендрарий, но постепенно замедлил шаг, сломался и, вялый, побрел в дом.

Потрясенный, Алексей несколько минут стоял возле распахнутой двери, пока не услышал тихий плач Аннушки. Она сидела на грязном табурете возле Афродиты, тоже сломленная, будто растрескавшаяся.

— Что тут произошло? — сухо спросил старший Ерашов, отгоняя мерзкие догадки. — Ну не плачь, скажи, что случилось? Тебе трудно сказать? Не можешь?

— Могу… — простонала она. — Сказать могу… Только думала, сами увидите! Сами поймете, догадаетесь!.. Нет, не увидели! Никто не увидел! Помешались на своем деле! Ничего уже вокруг не замечаете!

— О чем ты говоришь — не пойму, — признался старший Ерашов. — Действительно ничего не заметил…

Она подняла заплаканное лицо, посмотрела с мольбой:

— Прости, Алеша… Я сама виновата! Мне надо было с самого начала отогнать его. И он бы уехал и успокоился… А я пожалела. Его никто не любил, и он никого не любил. Думала, все окончится безобидно… И ошиблась!.. Но ты не злись на него. Он любит и потому как сумасшедший.

— Он не понимает, что ты невеста брата?

— Ничего он не понимает! Первая любовь в двадцать пять лет — это опасно, а он еще максималист, — Аннушка вытерла слезы. — Кирилл уехал — он совсем стал одержимый… Неужели этого никто не замечает?

— Надо было сказать об этом раньше, — посетовал Алексей. — Я бы привел его в чувство.

— А как сказать? — горько спросила она. — И что сказать?.. Он же меня предупредил: выдашь мою любовь — застрелюсь в тот же миг. Я боялась, он мог застрелиться, но сейчас уже нет. Он очень хочет жить и никогда теперь не застрелится. И потому я еще больше боюсь его!

— Да, страсти, — старший Ерашов сел и безвольно уронил руки. — Мы ослепли, ты права… Что же делать станем?

— Не знаю, — после паузы проронила Аннушка. — Наверное, я уеду к Кириллу. Будь что будет…

— Это не выход. Ты должна жить дома.

— Невозможно, — Аннушка помотала головой. — Когда вы тут воевали с рэкетирами, он прибежал за мной… И обманул меня! Сказал, будто ты просил его и меня немедленно уехать куда-нибудь месяца на три. Будто жить здесь опасно для меня. Сначала я поверила и опомнилась уже на вокзале… Тогда он поклялся, что все равно украдет меня… Придется уезжать, Алеша. Жалко бросать аспирантуру, не хочется снова идти в это общежитие… Я написала Кириллу и все ему поведала.

За все время от Кирилла пришло одно письмо, где он сообщал, что отозвали из отпуска из-за учений и теперь он занимается сплачиванием боевого подразделения — танкового взвода. На днях должны начаться эти самые учения, а после, возможно, дадут догулять отпуск. Старший Ерашов хорошо представлял, какое будет состояние у Кирилла, когда он получит письмо от невесты. Чего доброго, бросит службу и примчится…

— Ты напрасно ему написала об этом, — пожалел старший Ерашов. — Потом бы лучше рассказала… Он же взбесится там!

— А что мне оставалось делать, Алеша? — со слезами в голосе сказала Аннушка. — Олегу нельзя уходить в монастырь, пусть он живет дома. Лучше я уеду…

— Нет! — заявил Алексей и встал. — Вы с Кириллом — моя надежда. Не разрушайте дом, он еще не построен… Понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю… — проронила она. — Только не прогоняй Олега. Он пропадет.

Сначала он хотел немедленно поговорить с братом, но в последнюю минуту передумал и решил посоветоваться с Аристархом Павловичем. И тот, еще не дослушав Алексея, неожиданно его огорошил: