Юрий Смолич - Мир хижинам, война дворцам

По улицам громыхали трамваи — огромные пульманы франко–бельгийской компании с плетеными венскими сиденьями; катили один за другим тупорылые автоомнибусы маршрутных линий на Дарницу и Святошино; мчались трехколесные «циклонетки–таксомоторы» с клаксонами, оглашающими ущелья улиц пикантными мотивами из популярных оперетт.

В девять часов начались стихийные манифестации.

2

Из Политехнического института, расположенного на Брест–Литовском шоссе, высыпали студенты–политехники со знаменем, на котором было написано: «Свобода — народу! ” Они перешли на Святославскую, к Высшим женским курсам, и оттуда повели с собою курсисток, шедших под знаменем «Да здравствует свобода!». Политехники и курсистки промаршировали до Коммерческого института, находившегося на углу Нестеровской, и включили в свои ряды студентов–коммерсантов под знаменем «Свобода — наше будущее!». На углу Владимирской к ним присоединились и студенты университета. Лозунг на знамени универсантов был предельно лаконичен: «Свобода!» Но, вопреки правилам грамматики, слово было заключено в восклицательные знаки спереди и сзади: “!Свобода!»

Манифестацию возглавил в полном своем составе «Косостуд» — «Коалиционный совет студенчества», подняв над собою девиз молодого поколения революционной интеллигенции: «Обновленная Россия воспрянет от ига рабства и насилия».

Тротуары густо усеяла праздничная толпа. По краю мостовой один за другим шествовали фигуранты с рекламными щитами от многочисленных киевских кабаре–миниатюр: «Интимного», «Бергонье», «Аполло», «Киссо», «Буфф», «Пел–мел», «Би–ба–бо», «Ки–ка–пу»… Они рекламировали Вертинского, Руденко, Сокольского, Франкарди и мадемуазель Гопля.

Ручьями улиц праздничная толпа стекалась к Крещатику, и тут сразу происходило разделение: солдаты, горничные и мастеровые толкались только по правой стороне; офицеры, чиновники и дамы в шляпах — только по левой.

Однако собирался народ не столько у броских плакатов, сколько у разноцветных анонсов синематографов.

«Шанцер» анонсировал на сегодня сенсационный «Шумной жизни пир» с Лысенко и Мозжухиным; «Синема» — «Разбойника Антона Кречета» по нашумевшему роману Раскатова; «Экспресс» — Макса Линдера в «Паутине любви»; «Люкс» рекламировал гвоздь сезона «Поцелуй сирены» с королевой экрана Верой Холодной и Руничем. Но биоскопы «Новый мир», «Колизей» и «Шремер», тонко улавливая политическую ситуацию, объявляли в день свободного волеизъявления демонстрацию эпохальных боевиков по две тысячи метров каждый: «Предатель Мясоедов», «Тайны императорской фамилии» и «Гришка Распутин».

Тем временем с Подола прошла манифестация союза официантов под своеобразным лозунгом на плакате «Чаевые оскорбляют достоинство человека».

Немного погодя начали провозглашать свое самоопределение всевозможные клубы и союзы, расплодившиеся, словно грибы после дождя, за три месяца, минувшие после Февральской революции; эти клубы придавали своему самоопределению недвусмысленный политический характер.

«Южно–русский союз» нес знамя с одним только словом: «Россия!»

«Клуб прогрессивных русских националистов» продефилировал вовсе без знамени. Прогрессивные русские националисты ничего не несли и ни о чем не заявляли. Они шли с пустыми руками и молча. То, что проходят именно члены клуба русских националистов, а не кто–либо другой, можно было, впрочем, сразу определить по медальону, приколотому лацкану пиджака или офицерскому кителю каждого клубмена. Медальон представлял собою маленькую иконку божьей матери с младенцем Иисусом на руках. Впрочем, программа клуба русских националистов была отнюдь не божественной; с нею каждый мог ознакомиться еще четвертого мая на страницах газеты «Киевлянин»:

«Наше знамя — великая Россия, а великой она может быть, пока она неделима… Малороссия может получить только областное самоуправление. Государственным языком сохраняется незыблемо русский… Война должна быть доведена до победоносного конца на условиях присоединения к державе Российской Царьграда и Прикарпатской Руси.»

Вслед за русскими националистами двинулись и члены украинских «просвит». Они пели: «Не пора, не пора, не пора нам, братове, чужинцям служить» — и несли желто–голубые стяги с надписями: «Свій до свого!» «Українці, гуртуйтесь!», «Україна, ненька наша мила!». Сперва за «просвитами» шла лишь кучка народа, но на тех улицах, по которым только что продефилировали «русские прогрессивные националисты», ряды украинской манифестации значительно выросли: к «просвитам» присоединялись все, кого оскорбляла вызывающая программа русских великодержавников. Ободренные успехом, украинские националисты подняли еще несколько транспарантов: «Кохайтеся, чорнобриві, та не з москалями!», «Згинуть наші воріженьки, як роса на сонці!» и «Требуем особого Украинского Учредительного собрания!».