Виктор Карпенко - Брат на брата. Окаянный XIII век

Захватив город, он пленил бояр владимирских и наместника, поставленного Всеволодом блюсти его интересы, заковал их в цепи и посадил в земляную тюрьму. В Новгород же Мстислав отправил своего воеводу, боярина Любича.

Славен град Новгород. Не зря называют его Великим. Ибо велики его земли, и простираются они до чуди и ветов на западе, корелов и Студеного моря на севере, до земель волжских булгар на востоке, а на юге граничит Великий Новгород с землями полоцкой, смоленской и владимирской. Богата земля новгородская! Много рыбы в реках и озерах, зверя в лесах, плодовита земля и желанна для пахарей. Богатеют города новгородские: Псков и Изборск у Чудского озера, Новгород на Ильмене, Белоозеро, Ростов. Немало и данников у Новгорода: чудь и нерома, ямь и чудь заволочьская, пермь и печора, югра и далекая вятка. Погосты новгородские по сбору дани простираются аж до самой Северной Двины.

Красив и велик град-Новгород. На обоих берегах Волхова раскинулся и Великим мостом соединяется. На левом берегу кремль высится, белокаменной стеной опоясанный, за ней Софийский собор и церковь Борисоглебская вознеслись в синь небесную куполами. Напротив кремля — торг, Ярославово дворище, вечевая площадь, дворы купцов иноземных и церкви, купцами новгородскими возведенные: Иван на Опоках, Богородица на Торгу да Варяжская божница. Далее идут дворы боярские, купеческие.

На правом берегу Волхова, на Словенском холме, также стоят терема боярские, хоромы купеческие, церкви и монастыри, и до самого Волхова, что с левого берега, что с правого тянутся «концы» и улицы: Щитная, Кузнецкая, Гончарная, Плотницкая…

Берега Волхова, в дерево забранные, обросли пристанями, и у этих пристаней по теплу кораблей и лодий стоит множество. Народ же новгородский — все больше ремесленники да купцы — работящий, вольный, но орастый. Чуть что — в вечевой колокол… и ну орать, а кто супротив люда новгородского, того в мешок с камнями и с высокого моста в Волхов.

Сегодня в Новгороде с самого утра сумятица.

Бухнул кто-то в вечевой, и повалил народ на Ярославово дворище, на площадь.

— С чего сполох-то подняли? — на ходу вытирая черные от смолы руки, поинтересовался Лука Меньшой у проходившего мимо скорняка Фрола. Тот, недовольный, что оторвали от дела, сердито бросил:

— Кабы знал, в чем тут дело, не пошел.

— И то верно, — согласился Лука, прибавляя в шаге. — А я надумал бочку смолить. Токмо начал, а тут сполошный загудел.

— Погодь, мужики, — догоняя Фрола с Лукой, выкрикнул Пантелеймон, седобородый, сухонький, припадающий на левую ногу старик. Шел ему восьмой десяток, но был он подвижен, жилист и задирист неимоверно. — Я тож с вами.

— Сидел бы уж дома на печи, пень трухлявый! Не то затолкут в толпе-то. Народу вон сколь прет, — посоветовал Фрол.

— А ты, сосед, за меня не пекись, я и сам кого хочешь затопчу, — воинственно потряс кулаком дед Пантелеймон. — В прошлый раз, когда за князем Святославом посылали, кто народ вразумил, что надоть на стол сажать сына Всеволодова? Я!

— Не ты один…

— Так что с того, что не один. И ныне послужу Новгороду.

— А почто в колокол бьют? — подал голос Лука Меньшой.

Дед Пантелеймон вскинул мохнатую бровь и важно ответил:

— Князя звать нового!

— А как же Святослав?

— Неугоден! В шею его!

Народ, заполняя площадь, многоголосо гомонел. Родичи и знакомцы при встрече обнимались, радостно похлопывая друг друга по спинам и плечам. Вроде бы и в одном городе живут, а за делами видятся нечасто. Тут же случай привел: вече [41]  Вече — народное собрание. . Несмотря на мартовскую хлябь под ногами и холодный ветер с Волхова, дышалось легко, радостно: весь Великий Новгород на площади, силища-то какая! И каждый пришедший на вече ощущал себя частичкой этой силы.

Но вот появились бояре новгородские, посадник Твердислав, в окружении священников архиепископ Митрофан.

Лука Меньшой, раздвигая плечами толпу, пробирался ближе к каменной степени [42]  Каменная степень — невысокая трехъярусная башня. и все тянул шею, высматривая князя Святослава. Не найдя того, обернулся с вопросом к поспешавшему за ним Фролу:

— Слышь-ко, сосед, а князя-то малолетнего не видать.

— И то верно, — согласился Фрол. — Дружины его тож не видно, да и бояр володимирских один Лазарь. Вона стоит возле владыки, — указал он перстом.

— А тот, что слева, в синем плаще и высокой меховой шапке? Кто он?