Йорг Кастнер - Чистилище

– Это три архангела, которые упоминаются в Святом Писании. Раньше Церковь почитала Уриила как архангела, но потом отказалась от этого, потому что его имя не встречается в Библии.

– Но он ведь есть?

– Возможно, тебя удивит, что ты это услышишь именно из моих уст, но не все, что написано в Библии, истинно. И не все, что истинно, написано в Библии. Енох, сын Сета, который в свою очередь был сыном Адама, упоминает Уриила, но книга Еноха не является частью Библии, как мы знаем. Но эфиопская церковь как раз рассматривает ее как часть Писания и празднует день Уриила 15 июля. Может ли то или иное быть истинным, если оно, к примеру, в Эфиопии есть или нет?

– Наверное, нет, – ответил Энрико. – Расскажи мне больше об Урииле! В конце концов, он преследует меня в снах с самого детства.

– Имя Уриил означает «Бог – мой свет». Это также и мой девиз. Поэтому я выбрал себе имя Луций, то есть «светящийся», когда стал понтификом. Я хочу осветить сердца людей Богом, как это сделал Уриил. Он первый из семи архангелов, он повелитель мира людей и Аида, а в некоторых древних книгах его называют «князь ангелов».

Энрико испугался и перевернул свой стакан. Вода разлилась по столешнице и закапала на пол.

– Что с тобой? – озабоченно спросил отец.

– Анджело тоже упоминал князя ангелов, когда рассказывал о своем видении.

– И что?

– По словам Анджело, его брат Фабрицио увидел мир, в котором Церковь раскололась и было два понтифика. Но лишь один понтифик шел верным путем. Другой же был ослеплен проклятым князем ангелов. Что-то подобное рассказал нам Анджело.

Томас Сальвати побледнел и покачал головой.

– Этого не может быть!

– У меня нет причин врать тебе, отец. И у меня также нет причин не доверять словам Анджело.

Сальвати заволновался.

– Может, Анджело еще что-нибудь рассказывал о князе ангелов и о расколотой Церкви?

– Да. Послание его брату гласило, что лишь объединенная Церковь сможет противостоять угрозе, которую принесет своим проклятием князь ангелов.

– Ты в этом уверен?

Энрико кивнул.

– Так сказал Анджело.

– Но ведь это ложь! Все совсем наоборот. Церковь должна расколоться, чтобы обрести свое истинное предназначение. Только тогда у нее будут силы побороть зло. Вот что открылось Фабрицио.

– Откуда ты это знаешь, отец?

Прошло почти двое суток с тех пор, как Энрико познакомился со своим отцом. Большой черный лимузин проехал в ворота охраняемой усадьбы севернее Неаполя. Мерседес ехал по извилистой, обсаженной кипарисами дороге к большому дому, там машину уже ждал священник лет пятидесяти в черном костюме. Священник был коренаст, массивен и внешне напоминал борца. Его звали Франческо Буффони, он был личным секретарем Луция IV. Когда лимузин остановился в небольшом незаасфальтированном дворике, поднялось облако пыли и Буффони закашлялся. Шофер и телохранитель вышли из машины, чтобы открыть заднюю дверь. Двое священников поднялись с заднего сиденья и подошли к Буффони, который крайне официально поприветствовал их и провел в дом. Он проводил их в библиотеку, в которой за два дня до того Томас Сальвати разговаривал со своим сыном. Сейчас Сальвати стоял перед одной из многочисленных полок и читал какую-то толстую книгу, которую тут же, как только вошли священники, захлопнул.

– Церковное право, – сказал антипапа, повернувшись к ним, – проклятие любого, принятого на работу священника. Но у меня складывается впечатление, что нынешнее положение вещей уникально. Чтобы антипапа после смерти понтифика вступил в его должность – это уникальный случай. Ничего подобного я не смог отыскать. Наверное, комментарии к церковному праву вскоре придется переписывать.

Он хотел поприветствовать обоих посетителей, пожав им руки, но они преклонили перед Луцием колени и поцеловали перстень на его правой руке, на котором был выгравирован апостол Петр во время рыбной ловли.

– Вы целуете перстень не своего понтифика, – удивленно произнес Сальвати.

– Теперь в нашем сердце понтифик – вы, Святой отец, – ответил кардинал-префект Ренцо Лаваньино, поднимаясь с колен. – Как вы только что сказали, церковное право нужно будет переписать.

– Значит ли это, что в Ватикане хотят объединения наших церквей со мной во главе?

Кардинал Феррио тоже поднялся и кивнул.

– Нужно провести еще небольшую разъяснительную работу, но это скорее вопрос дней, чем недель или месяцев.