Владимир Шатов - Сталинград

- Которая завершит дело. – Сказал Францл и отвернулся.

Жеребёнок пронзительно кричал, очевидно, в последний раз звал мать.

- Здесь он совершенно ни при чём, - прошептал потерянный Майер, - так как не принадлежит ни к какой армии.

- Животные не понимают что такое война! – с горечью вставил казак.

- Просто бедный, несчастный и маленький жеребёнок... – не мог успокоиться Иоганн. – Фом пристрели его… Я не могу слушать его стоны.

Казак вскинул штурмовую винтовку системы Маузера и точным выстрелом разнёс жеребёнку голову. С вражеской стороны на этот выстрел не ответил никто. В данном случае все по-настоящему жалели бедное животное.

Перебежчик Фомин, о котором немногие из роты лейтенанта Штрауба, теперь почти целиком состоявшей из пополнения, знали, что он всего несколько месяцев назад воевал на другой стороне, однажды подобрал у убитого снайпера винтовку с оптическим прицелом и предложил:

- Давайте повеселимся!

- А чем мы, по-твоему здесь занимаемся? – мрачно спросил Иоганн.

- Будем играть в охотников. – Сказал казак и объяснил правила игры.

Товарищи по взводу, чтобы скоротать время, теперь выползали за насыпь железнодорожной ветки и по очереди становились снайперами.

- Тот, кто должен стрелять, - инструктировал Фом желающих, - выбирает жертву и показывает её остальным.

- Зачем?

- Чтобы соревноваться, кто больше наберёт очков.

У многих имелись полевые бинокли, так что зрители могли следить за тем, что происходит.

- Вон тот, - указал пальцем Францл, - примерно в десяти метрах влево от мёртвой лошади.

- Принято!

Наклонившись над вещмешком, советский солдат доставал свою армейскую флягу. Францл тщательно прицелился и выстрелил. Мишень согнулась пополам и больше не шевелилась.

- Убит! - крикнул он и засмеялся.

- Убит. - Подтвердил привередливый Фом.

Он занёс Францлу два очка в записную книжку. Иоганн погодя подстрелил неуклюжего красноармейца, который боком перелезал из своего окопа в соседнее укрытие.

- Готов! - воскликнул он.

- Нет, нет, посмотри, как следует, - настаивал Фом и показал: - Он ещё шевелится.

- Да, он двигается… - согласился зевающий Майер.

- Только одно очко. - Подвёл итог Фом и записал его.

Однажды зачинщик поразил бутылки с зажигательной смесью, разложенные перед вражеским окопом. Это оказались ёмкости, наполненные горючим веществом, использовавшимся против танков.

- Бинго! – азартно крикнул казак.

Выстрел произвел настоящий фейерверк, и русский солдат начал танцевать перед окопом, пытаясь сбросить с рук горящий «коктейль Молотова», что вызвало гомерический хохот:

- Выдай ещё коленца!

- Он сейчас взлетит…

Эта кровавая стрельба считалась приятным времяпрепровождением. Никто не думал о нём как о хладнокровном убийстве. Это был просто спорт - состязание, за которое Ковач, Вилли, Зандер и Пилле расплатились своей жизнью.

- Мы стреляем не для того, чтобы сослужить службу своей стране. - Думал в перерывах Иоганн. - Пожалуй, мы делаем это просто потому, что случайно нашли винтовку с оптическим прицелом и знаем, как ей пользоваться.

С другой стороны противник сам развлекался, как мог. Когда немецкие солдаты трогали любого убитого, мёртвые и живые взлетали на воздух - русские часто закладывали небольшие мины под гимнастёрки погибших.

… Мобильной пехоте гитлеровцев сопутствовал временный успех, батальон последним усилием смог продавить противника. Когда немцы с великим трудом пробивались вперёд, через позиции русских, Фом посмотрел на убитых и раненых, валяющихся вокруг и, сказал:

- Держу пари - большинство этих негодяев только притворяются.

- Ты не доверяешь своим соплеменникам? – улыбкой поинтересовался Францл.

- Ты мне ближе, чем эти проклятые русские…

Всем приходилось соблюдать осторожность. Очевидно, красноармейцы стали более опасными, со всеми их ударными отрядами, ополчившимися теперь на немцев.

- Раньше русские просто сдавались в плен.

- А что изменилось?

- Теперь они предпочитают умирать! – поразился переменам Иоганн.

Среди советских солдат хватало фанатиков, но обычно достаточно было бросить взгляд в глаза человека или на его рану, чтобы сказать, опасен он или нет.

- Вряд ли они будут стрелять нам в спину… - легкомысленно сказал Францл.

- Русский солдат обычно не имеет плана действий, - заметил Иоганн, -поэтому он страшен своей импровизацией.

Гитлеровец приблизился к человеку, лежавшему лицом вниз. Толкнул его ногой, русский зашевелился и застонал. Подошёл Майер и хотел перевернуть человека, чтобы посмотреть, что с ним.