Владимир Шатов - Сталинград

Воздух стал буквально плотным от заполнивших его, пролетавших со свистом пуль и гранат. Бой начался резко, без всякой раскачки. Фигурки немцев неумолимо надвигались, словно штормовая волна.

- Головы поднять нельзя! – прошипел Генка в сторону напарника.

- Пуляют без перерыва… - согласился Шелехов.

Наступающие навалились на их позицию, и концентрированным огнём из всех стволов буквально не давали обороняющимся высунуться из укрытий.

- Под прикрытием такого плотного огня они могут подойти на расстояние броска гранаты. – Встревожено сказал Петя.

- Только гранатами можно отразить такую массированную атаку, - предложил Гена, - когда её невозможно отбить огнём стрелкового оружия.

Он, не высовываясь из-за бруствера, начал бросать «ручную артиллерию» так, чтобы заряды скатывались по склону и разрывались под ногами противника. Дружные взрывы гранат ошарашили гитлеровцев, плотность их выстрелов мгновенно спала.

- Держись Петруха. – Подбодрил своего второго номера пулемётного расчёта Шахов. - Счас я им всыплю гороха...

- Было бы за что держаться!

Петя высунул голову в каске и, поймав в прицел ближайшего к нему солдата противника, дал длинную очередь из автомата. Получив приличную дозу огня, немцы попадали кто куда, не прекращая впрочем, стрелять из винтовок.

- Странно, - размышлял Шелехов. – Не первый раз участвую в бою, но никак не привыкну…

За это время Шахов пристроился к пулемёту и резанул прицельным свинцом. Петя аккуратно придерживал матерчатую ленту с патронами, которую «Максим» заглатывал с жадностью не евшего неделю человека.

- Лишь бы не перекосило патрон! – молил он бездушную железяку. – Тогда «фрицы» вновь поднимутся.

Чувства и ощущения его обострились до предела. Ему казалось, будто было слышно, как пули ударяются в человеческие тела, но не возникало сознание, что убиваешь, уничтожаешь человеческие жизни. Напротив, это даже возбуждало.

- Я всегда думал, что убивать будет труднее. – Удивлялся он, ловко вставляя в патронник новую ленту.

Вдруг бойцы роты обнаружили, что попали под огонь противника с фланга.

- Чёрт, немцы заняли холм с правого бока. – Выругался сообразительный Шахов.

- Что будем делать?

- Нужно отходить.

- Без приказа нельзя.

Геннадий развернул пулемёт и открыл огонь вниз по склону. Притихшие было «гансы» в низине начали короткими перебежками двигаться в их сторону.

- Готово!

Генка опять начал стрелять по холмам, но находившиеся там солдаты искусно прятались. Затем пулемёт всё же заклинило.

- Твою мать! - Шелехов нервно откинул кожух и вытащил ленту.

- Что там у тебя?

Он заставил себя уверенными движениями пальцев вытащить из ленты заклинивший патрон и вставить обратно.

- Пронесло! – выдохнул Петя облегчённо. – Значит, будем жить.

- Не говори гоп…

Последовал взрыв осколочного снаряда, и ствол ближайшего дерева обломился, словно спичка. Один из русских автоматчиков перебегавший рядом согнулся пополам и с всхлипом упал лицом в землю. Осколок рикошетом просвистел возле каски Петьки, чиркнув по железу.

- Отвоевались. – Шахов вскочил и пнул ногой бесполезный пулемёт. – Проклятую железку окончательно заклинило.

- Что с ним?

- Видно шальной осколок попал внутрь...

Он спешно последовал за перебегавшими зигзагами товарищами по роте. Пётр побежал вслед с ним, оставаться рядом со сломанным пулемётом не имело смысла. Там они сразу наткнулись на Слюсаренко, который лежал неподвижно посредине красной тропинки.

- Жив? - спросил Пётр, прислонившегося к стене дома бойца второго взвода Синичкина.

Тот спокойно перезаряжал своё оружие и даже не поднял взгляда.

- Конец, - буркнул он недовольно, - прострелены лёгкие.

- Сколько наших полегло?!

- А иначе как их остановишь?

Всё вокруг было усеяно трупами солдат, и противникам приходилось работать не покладая рук, оттаскивая раненых под пулями, взбивавшими вокруг густую пыль.

- Могли бы на время вместе прекратить огонь, - сокрушался Петька, вытаскивая волоком плотного ополченца. – Будто они действительно думают что бессмертные.

- Зато мы смертники!

Мимо окопа Шелехова, шатаясь, прошёл один из незнакомых солдат, оставляя за собой густой кровавый след. Шрапнелью ему оторвало правую ладонь.

- Где моя рука? – услышал Петя вопросительное бормотание.

Боец держал культю перед собой, удивлённо уставившись на неё, будто не веря в то, что случилось. Последовали ослепительная вспышка, и взрыв пришёлся прямо по невезучему бойцу.