Владимир Шатов - Возвращение

- Чёрт их знает, похожи друг на друга!

Директор пошёл по классам и скомандовал:

- Обозники! Руки на стол!

Молодая учительница Шелехова пыталась защитить детей, но директор был неумолим. Руки у всех ребят оказались жёлтыми от моркови.

- Ладно, я разберусь с вами…

- Чего с ними разбираться, - тихо сказала Александра, - они просто голодные дети.

… Зимой 1953 года на Донаховский сельсовет выделили кинопередвижку. Киномеханик с аппаратурой на машине перемещался из одного села в другое только за «магарыч».

- Смотри Гришка, сопьёшься! – предостерегали киномеханика Кульминского родственники.

- Тогда пойду в трактористы! – легкомысленно отвечал тот.

В начале марта Николай рано пришёл с работы и неожиданно предложил Александре:

- Сходим сегодня в кино?

- А что показывают, и где будут крутить? – девушка смутилась от неожиданного предложения.

В Криницах не было клуба, и каждый раз кино крутили в новом месте. Если не было клубного помещения, Кульминский начинал артачиться и, ссылаясь на инструкции, отказывался крутить кино на улице.

- Уговорили через взятку ставить фильм в конюшне. – Сообщил моющий руки тракторист.

- А что ему дали?

- Дело уладили бутылкой самогонки.

- Так что Гриша привёз?

- «Тарзана». – Ответил Николай и добавил: - Говорят фильм мировой…

- Конечно, пошли.

Сильно пьяный Григорий уже колдовал над хитрой техникой. Карбюраторный движок обеспечивал киноаппарат электричеством и так сильно тарахтел, что порой нельзя было разобрать слов. Экран из парусины повесили прямо на стену. Входной билет стоил 20 копеек с «носа».

- Дядь, пусти! – канючили безденежные пацаны.

- Без денег не пущу! – стоял на своём Кульминский.

Вокруг него толпились десять мальчишек одного возраста совершено разной внешности. В круговерти около киноустановки мелькали азиатские лица, характерные носы представителей Кавказа совались в нутро громкого двигателя. Рядом стояли русоволосые подростки со славянскими чертами, и суетился один типичный еврей.

- О роговцы прибежали. – Сказал кто-то сбоку.

- К ним кино никогда не возят, - откликнулся щёлкающий семечки Сафонов, - их деревенька всего на десять дворов.

- Рогов после войны вообще чудом сохранился…

Деревенская «шпана» стремилась попасть в кино бесплатно. Принципиальный киномеханик их не пропускал. Пока Кульминский отвлёкся на путающегося под ногами азиата, грузин сделал ему «подлянку» - насыпал соли в бензин.

- Вот подлецы! – заругался матом близорукий Гриша.

- Так тебе скряга и надо! – веско сказал типичный житель Прибалтики, и пацаны как по команде начали организованно отступать в соседнюю деревню Рогов.

Пугливая искра пропала намертво, движок тупо заглох и не заводился.

- Чего они все такие разные? – спросила заинтересованная Саша.

- Во время войны в их деревне не осталось ни одного мужчины, только десять женщин от двадцати до сорока лет и несколько древних старух. – Начал рассказывать Николай. – На кого пришли похоронки с фронта, кто-то погиб в партизанах.

- Все до единого? – ахнула впечатлительная девушка.

- Под корень…

Пока киномеханик сливал бензин и заливал новый, Сафонов поведал Александре страшную историю:

- Когда немцы отступили, к ним зашло одно подразделение гвардейской дивизии. Командовал ими боевой русский сержант. В подчинении у него был настоящий интернационал: Армянин, казах, украинец, узбек, татарин, эстонец, белорус, грузин и еврей. Сержант зашёл в лучшую с виду хату деревни и попросился на постой. Его встретила миловидная женщина с пышной грудью, которая ошарашила красноармейца: «То, о чём я попрошу, наверное, вас покоробит… Но постарайся понять. Война отняла у нас мужчин. Для того чтобы жизнь продолжалась, нам нужны дети. Подарите нам жизнь».

Николай замолчал, с преувеличенным вниманием глядя на суету крикливого киномеханика.

- Солдаты разошлись по разным избам, и через девять месяцев одновременно родилось десять здоровых мальчиков.

- Теперь у деревни есть будущее! – сказала Александра и вытерла слёзы.

Кульминский, наконец, запустил капризный агрегат. Люди вместе с лошадями начали смотреть знаменитый фильм. Всё было ничего, пока Тарзан не закричал по-звериному. Перепуганные лошади чуть было не разнесли конюшню…

- Ну, это кино, - смеясь, предложил Николай, - пошли лучше погуляем.

- Я не против…

Откровенно говоря, Саше на происходящее на экране было наплевать. Она сидела на скамеечке рядом с Николаем и её сердце сладко замирало.