Душан Гамшик - Бомба для Гейдриха

Кубиш бодрствует, опершись о балюстраду, Шварц наблюдает через окно галереи за лежащей напротив Вацлавской улицей. Она безлюдна, и в полусвете рождающегося дня кажется пейзажем на открытке. Стоит ли заговаривать с человеком в такую минуту?

Скоро проедет по кругу первый утренний трамвай. О чем будут думать люди в трамвае?

Опалка возвращается с обхода, это скорее порочный круг, все думы вертятся вокруг трагического неизвестного в уравнении, которое должен и мог заранее решить кто-то другой. Тот, кто отдал приказ. Подчиненный в армии обязан в соответствии с обстановкой на месте наилучшим образом выполнить приказ. Так они и сделали. А последствия?..

Безмолвная пустота церкви неожиданно вздрагивает. Отдаленный гул мотора? Кажется, он усиливается. Четверть пятого. Это еще не может быть трамвай, привычный для здешних обитателей будильник.

Вдруг гул стихает.

Случайность?

Теперь внезапно гул возникает с противоположной стороны, от Карловой площади. Напряженный слух различает движение нескольких тяжелых машин. Грузовики. Гул не прекращается, машины не проехали, они остановились, они стоят!

Это уже не похоже на случайность. Вблизи церкви что-то происходит.

Улица вдали, до сих пор застывшая и неподвижная, как на открытке, вдруг оживает, наполняется движением. Серо-зеленые мундиры, железные каски.

— Немцы! — кричит со своего наблюдательного пункта Шварц.

Что остается делать людям, укрывшимся в церкви? Судя по тому, что последовало, вот что: командир Опалка взмахнул рукой, подзывая к себе обоих товарищей.

— Не стрелять, пока не начну я. Если войдут — беру на себя вход... Опасайтесь огня из окон!

Таков, вероятно, был последний приказ командира группы.

...Криминальный секретарь Обергаузер, ворвавшийся в церковь следом за Гершельманом, заметил за остекленной дверью паперти, что по левой стороне, сразу же за входом, есть ниша, а в ней — лесенка. Не раздумывая, он сделал прыжок, другой.

Дальше он так и не пробрался. Выстрел из пистолета Опалки разорвал тишину храма, а с нею и кольцо сомнений: что будет, что станет с семерыми людьми, укрывшимися здесь?

«Едва гестаповцам удалось проникнуть в церковь, как с хоров и галереи на них обрушился огонь. Один из них был убит при первом же шаге, — выстукивал телетайпный аппарат донесение Франка. — Парашютисты под прикрытием мощных колонн на хорах отстреливались и бросали гранаты. После нескольких безрезультатных попыток стало очевидно, что захватить их живыми не удастся. Во всяком случае такая победа полиции принесла бы ей очень большие потери. Поэтому было необходимо ввести в бой вооруженные отряды СС».

В операции «Церковь», как это указывалось, гестаповцам угрожал бой и потери. Поэтому так быстро утратили отвагу одиннадцать криминальных секретарей и один криминальный кандидат-ассистент, так же быстро, как и возможность увенчать «победу полиции» очень ценной добычей... и пережить ее.

Комиссар Паннвитц приказывает вызвать к своей машине командира роты СС, которая залегла в боевом порядке на Рессловой улице.

Штурмбанфюрер СС Кениг отбирает десять самых опытных солдат, которые по-настоящему понимают свое ремесло. Это будет первая ударная группа, она должна очистить верхнюю часть церкви, при поддержке, если в этом будет необходимость, тяжелыми пулеметами из окон стоящих напротив домов.

(«Штурмбанфюрера Кенига за подбор первой ударной группы и образцовое командование предлагаю наградить военным крестом первого класса с мечом», — напишет позже новый протектор Далюге в рекомендации, направленной в Берлин группенфюреру СС и генералу полиции Штрекенбаху.)

— Огонь!

Пулеметчики, засевшие в башенке Ирасековой гимназии, у слуховых оконцев чердака и окон Торговой школы, начинают обстрел. Длинные очереди разбивают стекла церковных окон; пули отскакивают от каменных колонн галереи, прижимая к земле обороняющихся.

«Без поддержки воинских частей было бы невозможно даже приблизиться к церковным хорам и к засевшим там лицам, — выстукивал телетайп буквы и слова, диктуемые Франком. — Штурмовая группа СС под защитным огнем пробивалась шаг за шагом, используя ручные гранаты и автоматы. После упорной перестрелки ей удалось проникнуть на хоры и закрепиться там».

Три патриота — Опалка, Кубиш и Шварц — оборонялись из последних сил.

(«Ротенфюрер СС Гралерт первым взобрался по лестнице и проник на хоры. Пуля противника пробила ему шлем, тяжело ранила в голову, и он выбыл из строя. Предлагаю повысить его в чине — присвоить звание унтерштурмфюрера СС. Точно так же обершутц СС Шинке, фольксдойтч — немец из Польши, который даже без ведома командира взобрался на хоры, чтобы оттуда принимать участие в подавлении сопротивления, получил тяжелое ранение глаза. Предлагаю отметить его военным крестом II степени», — продолжает Далюге свои предложения генералу Штрекенбаху.)