Душан Гамшик: Бомба для Гейдриха

Самым важным для Гейдриха — и на этом основывалась и укреплялась его власть — было: всегда знать обо всем больше, чем остальные, и о каждом знать больше, чем о нем кому бы то ни было известно. Гейдрих обдуманно использовал возможности, которые ему предоставляла его служба безопасности. Он приложил немало усилий и времени к тому, чтобы узнать о различных лицах, которые играли или могли играть определенную роль, нечто такое, что ими скрывалось. Ему было безразлично, касалось ли это политических дел, общественной деятельности или самой интимной частной жизни. Он действовал настойчиво до тех пор, пока не добивался своего. Тайком от всех Гейдрих собирал всякого рода материалы даже о Геббельсе, Геринге, Розенберге, Гессе, Гиммлере и о самом Гитлере. Шеф СД был терпелив, мог годами ждать подходящего момента, чтобы дать понять тому или другому лицу, что располагает о нем кое-какими сведениями и может, если понадобится, вынуть из своего сейфа компрометирующий документ. Точно так же поступал Гейдрих и со своими сотрудниками, и с действительными и возможными соперниками. В запутанном лабиринте нацистской верхушки, полной интриг, соперничества и взаимоскрещивающихся амбиций, глава секретной службы безопасности завоевал себе репутацию опасного человека, с которым лучше не связываться.

Как далеко в своих интригах заходил шеф службы безопасности, показывает нам история с Вальтером Шелленбергом, одним из руководящих деятелей этой службы, в то время подчиненным Гейдриха. Шелленбергу постоянно сопутствовал успех в работе, и Гейдрих тщетно искал какую-нибудь зацепку в его прошлом. Ни мелкие ловушки, ни повседневные интриги не могли заставить Шелленберга почувствовать себя слабым, допустить ошибку, которой мог бы воспользоваться его шеф. Следует сказать, что Гейдрих вовсе не собирался уничтожить Шелленберга, отнюдь нет — речь шла лишь о том, чтобы подчинить его себе.

Человек образованный, с широким кругозором, Шелленберг импонировал госпоже Гейдрих. Будучи честолюбивой женщиной, она не могла простить своему мужу его недостаточную культурность и постоянно заставляла его посещать театры, литературные вечера и тому подобное. Но у Гейдриха для этого было слишком мало времени и желания. Госпожа Гейдрих и в самом деле тосковала по светской жизни, придворному блеску: где, как не там, можно было продемонстрировать новые туалеты, поболтать. Бесплодные упражнения в остроумии были для нее не просто забавой от скуки. Они ей казались светской обязанностью, хорошим тоном. И не случайно ее выбор пал на Шелленберга. Она устраивала так, что его часто приглашали к ним в дом, он сопровождал ее во время визитов, был ее спутником на вечерах. Взаимные симпатии госпожи Гейдрих и господина Шелленберга не вызывали сомнений.

Однако Гейдрих принимал это к сведению с милой естественностью.

Так продолжалось довольно продолжительное время, пока, наконец, Гейдрих не перешел в наступление. Произошло это после конференции руководящих сотрудников осведомительной службы, состоявшейся на острове Фемарн, в Балтийском море, где у Гейдриха была летняя резиденция. С Шелленбергом он заранее условился, что тот после совещания проведет свободный день в их семейном кругу. Они будут играть в бридж и вести разговор о литературе и искусстве.

Однако, когда совещание закончилось, Гейдрих, сославшись на срочные служебные дела, тут же улетел в Берлин. А Шелленберга, разумеется, никто никуда не вызывал. Так Гейдрих создал Шелленбергу и своей жене идеальные условия для любовной авантюры, предоставив в их распоряжение свою виллу.

Примерно через неделю Гейдрих пригласил Шелленберга в один из берлинских баров, находившихся под надзором службы безопасности. Едва они осушили первый бокал, Гейдрих заявил:

— Вы выпили сейчас яд. Вы немедленно получите противоядие, которое вас спасет, если скажете мне всю правду о том, что произошло между вами и моей женой. В вашем распоряжении меньше часа, затем начнет действовать яд. Но чистую правду. Вам, вероятно, ясно, что я принял необходимые меры, чтобы быть уверенным, утаиваете ли вы что-нибудь или лжете. Любая ложь будет стоить вам жизни.

Подобная сцена, вероятно, скорее могла бы произойти в среде чикагских гангстеров, но в данном случае ясно одно: Гейдрих, не колеблясь, готов был пожертвовать репутацией собственной жены, лишь бы подловить Шелленберга!..

Спустя несколько лет Шелленберг все же попался. Это было связано с его второй женитьбой. Как и каждый эсэсовец, он должен был получить разрешение на брак. Будущая супруга подлежала тщательному изучению и утверждению особого расового отдела ведомства Гиммлера. Ведь члены таких привилегированных организаций, предназначенные для самой высокой деятельности, должны были быть ограждены от самой возможности допустить ошибку на супружеском ложе; их потомство должно быть не иначе как только самой «чистой» расы. Это было одним из правил, за соблюдением которого строго следил лично Гиммлер, хотя его самого никак нельзя было отнести к германскому или нордическому типу. Готовя сведения о предках своей будущей жены, Шелленберг выяснил, что мать ее — польского происхождения. Это было плохо, даже очень плохо. Поляки, согласно извращенным нацистским схемам, считались низшей расой. Назревала катастрофа, брак мог не состояться.