Зиновий Давыдов - Из Гощи гость

Внизу, в палате воеводской, топотали чьи-то ноги, глотки гоготали чьи-то, — нестерпимая, бесконечная докука. Что это за мужик с пегой бородой, толстоголосый, плосколицый, страшный, как нетопырь? Откуда взялся он обличать Димитрия? В такой день! В такой час! И Димитрий опустился в изнеможении на стул, уперся локтями в карту полушарий, разложенную на столе, и стал блуждать по ней рассеянным, ничего не разбирающим оком.

Мысли прыгали у Димитрия в голове, в беспорядке и сумятице сшибая одна другую. Он дышал тяжело. В груди у него что-то рвалось и клокотало. Но понемногу отдышался, мало-помалу утихомирилось разбушевавшееся сердце; глаза Димитрия стали различать на раскрашенной карте треугольнички и кружочки и вылавливать из паутины черточек и точек названия стран и городов, рек и морей. Вот Путивль, вот повыше — Рыльск, вот Кромы, а оттуда через Тулу прямая дорога пошла на царствующий город Москву. А с Москвы на четыре стороны широко легли дороги, хоть в Персию; чего доброго, хоть и в Индию; хоть и в Китайскую землю; хотя б в Японское царство…

Димитрий оживился; снова зажглись его голубые глаза. Он подтянул свесившуюся со стола карту, разыскал между книгами перламутровую указку и стал водить ею по полушариям в разные стороны. Он до того увлекся, что не обратил внимания и на князя Ивана, вошедшего в комнату и приблизившегося к столу. И не то князю Ивану, не то самому себе стал рассказывать Димитрий дорогу в богатую Индию из Москвы многожеланной.

— Для чего корабли водить вокруг целого света, зачем в такую путину идти, плыть три года киселя похлебать у индеев? Морем около мыса Доброй Надежды ход долгий и трудный… А теперь, дай сроку, гляди, другая дорога: вот Москва, вон Нижний Новгород; дале на стругах по Волге до Астрахани ходу месяца с два… Дале по морю Каспийскому — Персия. А от Персии той и до Индии сколько ни ходи — в четверть года дойдешь. В Индии драгоценные камни, рубин, сапфир, жемчуг… лекарственные травы… благовонные снадобья… Парчовая она, Индия, богатая, истинно райская земля.

«Эвона ты набрался прыти! — подумал князь Иван. — Суй за щеку, да не всяк орех».

— А ежели не пропустит шах персидский? — молвил он вслух, следя за Димитриевой указкой, скользившей по полушариям то вокруг Африки, то через Персию к Индии баснословной.

— Что ж бы ему не пропустить? Сколько сотенок и тысяч всякой пошлины перепадет в его казну, считай и не сочтешь. А не пропустит, так мы силой его, а заодно с ним и турского: чай, соседи они, гляди-ко… Пусть узнают, каков буду я впредь! Еще увидят! А теперь, дай сроку, смечай теперь, сколько прибытку будет в мою казну, коли торг тот индийский заведем да коли расторгуемся да забогатеем. Тут уж тебе не на сотни, не на тысячи считать.

— Уж и не на тысячи! — чуть улыбнулся князь Иван, но в это время за приоткрытой дверью, в сенях полутемных, зашаркали шаги, сверкнули там разноцветными искрами алмазы в ушах Заблоцкого пана; скорчившись, чтобы не ободрать хохла о притолоку, нырнул в горницу пан и вынырнул перед Димитрием и князем Иваном, разъезжавшими по географической карте из страны в страну.

— Ваше величество! — вскричал пан Феликс, хлопнув себя ладонями по кармазинным штанам. — Господарь светлейший…

— Не господарь я, а царь, — поморщился Димитрий. — А на Москве, — откинул он назад голову, — скоро буду цесарь, всея Руси император. — Он топнул ногой, швырнул в сторону указку и вскочил с места. — Никому не позволим титула нашего умалять! — И надвинулся на шляхтича, еле доставая груди высокорослого пана рыжеватыми своими буклями на висках.

«Чего уж в титуле, коли пусто в шкатуле», — чуть не сорвалось у пана Феликса с языка. Но, заметив, что Димитрий не на шутку загорелся гневом, неосмотрительный пан смутился, отступил на шаг назад, изогнулся перед Димитрием в глубоком поклоне:

— Прошу прощения, ваше царское величество, обмолвился я, неумысленно сплошал… Не держи сердца против меня, прошу тебя.

Димитрий был отходчив. Он только бросился к среднему стекольчатому окошку, глянул на черное кружево, сплетенное в воеводском огороде тонкими ветвями дерев, и опять обернулся к пану Феликсу:

— Ладно, Феликс Викентьич… Верю тебе… С чем пришел к нам, молви.

— Да пришел я к твоей царской светлости звать тебя к трибуналу.

— Как ты? Трибуналу? Кого ж это?..

— У воеводы народу полна палата, — ответил пан Феликс. — Шпиков тех они пригнали с рынка. Ха! Потеха!

— Чего ж так? — насторожился Димитрий.