Дэвид Бейкер - Путь слез

Вил в замешательстве оглянул лица, выжидающе направленные на него.

– Я… я… – стал заикаться он, – я, конечно, захватил с собой съестных припасов из дома, но они быстро закончились. Мы пробовали выпрашивать хлеб в деревнях, но они прогнали нас.

Карл перебил его.

– А несколько рассветов подряд мы просыпались и находили хлеб или рыбу. Можешь ты ответить, откуда они взялись?

Вил насмешливо поддакнул.

– Хорошо сказано, маленький святоша. Как насчет этого?

– Как насчет этого? – отрезал Томас. – Как насчет этого?

Говорю вам, что никакой у вас не острый разум, говорю вам, что…

Петер закашлялся, привлекая к себе внимание мальчика. Он засунул длинные пальцы в котомку, висящую с плеча.

– Вил, хочу тебе кое-что показать.

Вил с любопытством наблюдал, как старик вытащил из кожаной сумы спутанный веревочный клубок и протянул его на ладони.

– Жду ваших приказаний, – ухмыльнулся Петер.

Мальчик выхватил из рук священника клубок и, взяв его за одиноко торчащую нить, яростно растряс его. После он одобрительно кивнул.

– Ага, рыболовная сеть!

– Верно, – ответил Петер. – Могу я смиренно посоветовать, послать нескольких твоих подопечных за водой для доброго ужина?

Вил уже давно сменил гнев на милость и согласно кивнул. Он отослал к реке Иона-первого с Ионом-вторым и двумя девочками.

Петер указал крючковатым пальцем на гребень холма, видневшегося неподалеку.

– Если прикажешь, я отправлюсь в селение, находящееся где-то неподалеку. Я ожидаю вернуться с парочкой хлебов или одной– двумя брюквами. Мне довелось узнать, что народ позволит ребенку голодать, но не допустит потерю благословения голодного священника, благовидного иль нет.

Вил снова кивнул, довольный, что у него появился пособник.

– Добрый отрок, – добавил старик, готовясь уходить. – Сдается мне, что даже наш старый император Барбаросса устрашился бы задачей, выпавшей тебе на долю, и оробел перед тяжестью ее. Крепись, мой друг. Засушливое нынешнее лето сурово к поместьям. Запасы урожая прошлого года уж кончились, а поля стоят пусты. Мы близимся к новому урожаю: до праздника жатвы остается менее двух недель. Однако взгляни на увядшую рожь, на мелкие плоды, истонченный овес и ячмень. А нынче до меня дошли слухи, что по землям начался мор. Недаром мало кто охочий помогать странникам.

Петер подозвал к себе Карла.

– Ты, отрок, будь так добр, собери немного тонкой лозы или длинных кореньев, а также немного коротких сучков, и, прежде чем уйти, я покажу тебе, как сделать отличные силки.

За короткое время ловцы рыбы и ставящие капканы принялись каждый за порученное ему дело, а Петер медленной походкой исчез из виду, направляясь в лес. Вил приказал собрать костер и велел Иону-третьему выбрать несколько твердых поленьев, чтобы обжечь их, а после их углем разжигать огонь в угольном ведре.

– Только самого прочного дерева, отрок. А не то придется нам маяться с кремнем весь путь до самой Палестины!

К ночи со всех сторон к горящему огню стали просачиваться крестоносцы. Ион-первый сбежал с берега, радостно крича:

– Смотрите сюда, смотрите!

У него в руках хватала ртом воздух недовольная речная форель, которую он держал за жабры. Позади него пыхтел Лотар, таща за хвост треску. Другие мальчики выстроили отличные силки для кролика, но им не удалось найти подходящей приманки. Они неохотно вернулись на стоянку под насмешки раздосадованных собратьев.

Вил с надеждой всматривался в темный лес, дожидаясь Петера. Этот чудный старик быстро стал ему весьма нужным. Не успел он разувериться в доброй совести священника, как услышал дружеский лай Соломона, и несколько нескладных напевов донеслись до него из темноты. Он облегченно вздохнул.

Петера окружили долгожданные пряные запахи горящего дерева и жареной рыбы. Он аккуратно опустошил котомку, вынув несколько черных корок, пол-луковицы, пару листов черемши, пригоршню ячменя, немного протухшего овса и отменный, хотя и прилично побитый, жестяный горшок. Дети поразились его добыче, и спустя краткое время скудная, но аппетитная овощная похлебка закипела над потрескивающим огнем.

Полакомившись добрым ужином, дети свернулись калачиками поверх своих травяных постелей, не ведая о тревогах, которые надвигались на них. И вскоре все животы были наполнены доброй порцией снеди, а сердца укутала верная любовь Кривого Петера. Крестоносцы спали.