Дэвид Бейкер - Путь слез

Миновал третий час, потом шестой, а стрелы все летели. Полуденное солнце немилосердно палило по упрямой пехоте, которая осаждала крепость. Защитники замка выбивались из сил. Листель покрылся телами убитых, и кроваво-красная вода во рву также была усеяна плавающими телами. Некоторые решили, что, наверное, чудовище Висконти задумал выстроить мост из человеческих тел.

Обессиленные сервы делали все что в их силах, дабы как-то помочь воинам, но многие, очень многие лежали мертвыми: кого пронзила падающая стрела, кого огонь изувечил до неузнаваемости. Пока молодежь подбирала стрелы и поднимала на верхние ярусы новые чаны с кипящим маслом, старики относили раненых в лазарет, где лихорадочно трудились Габриелла с девочками.

– Гертруда! – закричала Фрида. – Гертруда, помоги мне удержать этого больного!

Девочки изо всех сил придавили грудь юного воина, который часто и тяжело дышал. Стрела проткнула ему левую руку, и он истекал кровью. Подошел хирург с острой, как бритва, секирой и одним могучим ударом отсек безнадежную руку до самого плеча. Когда тяжелый топор коснулся деревянного операционного стола, Гертруду вырвало. Фрида тоже сильно побледнела, но держалась, пока хирург не взял раскаленный меч и плашмя не прижег окровавленную культю.

Сено на полу промокло и отяжелело от крови, так что ходить по нему было невмоготу. Хайнц уже не поспевал менять отсыревшее сено на чистое и свежее, потому что раненые все прибывали и прибывали, проливая на пол целые потоки крови.

Десятки людей лежали вдоль мокрых стен лазарета. Они наполняли комнату стонами и плачем, метались и корчились от боли и ожогов. От вони невыносимо мутило внутри, но Фрида, Мария, Анна, Гертруда, Хайнц и остальные дети так отважно и бескорыстно трудились наперекор страху, что прослезились бы и ангелы, стоявшие, невидимо повсюду.

Тем, кто стоял на башнях, стало ясно, что в план Висконти не входило захватить ворота крепости, а вопреки ожиданиям, овладеть ее стенами многочисленной ордой инфантерии. А попади они внутрь, ворота окажутся в их распоряжении, и они с легкостью смогут опустить целехонький разводной мост для ожидающих извне рыцарей. Итак, пешая вражеская рать подводила новые и новые лестницы но всей окружности стены. Неприятели умирали без числа, но все ближе подбирались к заветной зубчатой площадке на стене.

Петер оставался с Карлом и Вилом на опасном дворе, подбирая упавшие стрелы и наполняя ими корзины, которые Ион с Конрадом поднимали наверх, к стрелкам. Вдруг с относительно безлюдной западной стены донеслись крики паники, которые перекрыли весь остальной шум. Враг проник в крепость!

Видя, как из бреши в стене выскакивают бурые куртки, у Петера защемило в груди. Он видел такое и раньше: сначала появится один, за ним – другой, а за ними – целая лавина, несущая смерть защитникам крепости. «Западная стена?… – подумал Петер. – Но как?»

Рыцари синьора Гостанзо поспешно выстроили внушительной силы линию обороны, дабы не дать врагу проникнуть во двор, и приготовились дать отпор. Пока они строили тяжеловооруженную передовую, синьор Гостанзо приказал стрелкам с северной стены целиться в бурую массу, которая разрасталась поверх западных укреплений. Петер предвидел такое развитие битвы. Одновременно самых зорких лучников отправили на крышу главной крепости, откуда можно было обстреливать неприятеля по всему двору.

Без колебаний и сомнений бывалые воины натянули тетиву и по команде давали один залп за другим по волне захватчиков, перелезающих через стены. Многие пали, срываясь со стены как спелые желуди по осени. Но за ними прибыла новая волна, нахлынувшая потопом на беспомощных дозорных.

Синьор Гостанзо поспешил к рыцарям и возглавил яростное наступление на армию Висконти и его наемников, скапливающихся у основания дальней стены. Он раскрутил над головой огромную булаву и первым нанес удар по противнику. Господин исступленно орудовал тяжеловесной палицей, выкашивая себе дорогу во вражеской лавине, единым взмахом рассекая головы и вколачивая недругов в землю.

Воодушевленные отвагой хозяина, рыцари забились еще ожесточеннее: кто – могучей секирой, кто – копьем, мечом или алебардой с широким лезвием. Они ревностно и безжалостно вклинивались в ряды противников.

Но верхи все заполонялись воинами Висконти. На парапетах появлялись брешь за брешью, через которые прибывали свежие силы в подмогу сражающимся в стенах крепости. Битва переместилась во двор, и Петер с мальчиками больше не могли подбирать упавшие стрелы. Они прижались в углу и с ужасом взирали на бойню вокруг себя. Сверху на них сыпались тела воинов с обеих враждующих сторон, и падали наземь, как тугие мешки репы. Карла мутило от режущего слух звука дробимых костей и скрежета металла. Он не выдержал: