Альберт Брахфогель - Рыцарь Леопольд фон Ведель

Вполне понятно, что подобное поведение вызывало негодование у протестантов, которые не без причин указывали на безнравственность монахов, лишь прикрывавшуюся протекцией Рима — «ваала жреческого», как они обычно выражались. Крики протестантского духовенства становились все более и более угрожающими, когда для них стало очевидным, что среди обратившихся в протестантство нет никого, кто бы принадлежал к католическим церквям и монастырям, и что богомольцев в Колбетце стало намного больше!

Естественно! Грубый, необразованный человек, твердо преданный обычаям и традициям своих предков, принимал протестантскую веру вовсе не по убеждению, а по приказанию своего повелителя и по нежеланию подвергнуться телесным истязаниям. Кроме того, новая религия не соответствовала так нравственным устоям народа, как католическая. Она не привлекала ни торжественными церемониями, ни чудесными верованиями, ни почитанием святых. Естественно, народ стал возвращаться к вере своих отцов, к чисто мистическому восприятию природы. Идол в Колбетце, не тронутый до сих пор и единственный, после того как были разрушены главные вендские храмы в Ретре, Рюгене и Бренноборе, как бы возродился для суеверных умов и стал привлекать еще большие массы народа. Этот вендский идол, названный «золотой радостью в Колбетце», оказывал тем большее влияние на богомольцев, что он находился в тесной связи с семейными преданиями старых и могущественных властителей страны, — поэтому нельзя было и думать уничтожить этого идола и разом положить конец глупости.

Большая часть Померании, лежавшая между Одером и Неймарком и простиравшаяся до моря, уже несколько столетий именовалась страной Веделя. И хотя теперь некоторые владения перешли в другие руки, но все-таки все поместья, лежавшие на шесть миль кругом города Штатгарта, принадлежали если не прямо Веделю, то, по крайней мере, его родственникам. Так, роду Флеммингов принадлежали Буков и Триглав — местность, названная так по имени трехглавого вендского идола, капище которого находилось прежде здесь. В Далине были Клейсты, в Тонвердере и Шлагентине жило семейство Бланкезее, в Штрамеле — Борки, в Геллине и Нусебаде — Бонины и, наконец, в Шпике — семейство Ясмундов. Таким образом, старые Ведели гордились своими огромными владениями. Кроме своего родового имения Кремцова, они владели еще богатыми и обширными округами: Реплином, Блюмбергом, Фюрстензее и Колбетцом с его озерами, т. е. самой богатой и прекрасной частью южной страны, простиравшейся до Бранденбурга. Их значение в штеттинском дворе, сила, заключавшаяся в огромных землях, имя, известное еще в темные времена сказаний, — все это вместе служило отличной защитой прав бенедиктинцев в Колбетце. Но эта защита со временем потеряла свою силу. Курт фон Ведель, их начальник и патрон, глава своего рода, сделался усердным лютеранином, несмотря ни на сильные угрозы проповедников своей веры, ни на важные предостережения, полученные им от его властелина. Кроме того, он был ученый человек, занимался еще в Болье философией, древними языками и изящными науками. Когда отец Курта Гассо фон Фюрстензее умер в 1525 г., то Курт, не опасаясь более оскорбить благочестие своего отца, при вступлении в управление своими наследственными имениями отдал приказ монахам в Колбетце о том, что он закроет их церковь, если они не вернутся к жизни прежних городов, не перестанут навязывать глупому народу своего языческого идола и принимать дары и жертвы. Они должны быть довольны прежними доходами, вести спокойную жизнь и совершать церковные обряды, не оскорбляя евангелическое вероисповедание. Он пригрозил также всем своим людям телесными наказаниями или лишением имущества в случае, если они будут продолжать ходить на поклонение идолу или совершать другие языческие обряды.

С торжеством протестантские проповедники прочитали этот приказ с церковных кафедр по всей стране, и с этих пор Колбетц утратил свое значение в глазах народа. Более всех остались недовольны этим распоряжениям сами монахи, так как оно отняло у них богатый и неистощимый источник доходов, приносивший земные блаженства. В первом порыве ярости они хотели бросить монастырь и озера и поискать лучшего для себя в южной Германии. Они сделали уже попытку чтобы найти там тепленькое местечко для себя, но получили печальный ответ высшего духовенства: «Оставайтесь там, где вы были, и благодарите Бога, что лютеранская ересь пощадила вашу общину и дала вам такого терпеливого патрона. Вследствие разорения монастырей на севере, Австрия, Бавария, Швабия и Италия переполнились бездомными монахами и для них не находится более места!»