Владислав Глинка - Дорогой чести

— Хорошо, что в Туле живем: заказали, а наутро готов, — посмеивался Тумановский. — Но, представьте, с таким замком сундук оказался, что навряд старец без мастера деньги когда достанет.

— Что тут смешного, Яков Яковлевич? — с укоризной сказала хозяйка. — Бедный старик, поди, бьется над замком.

— Такое совпадение, — продолжал бухгалтер, — что среди офицеров его штаба мой знакомец сыскался — некий ротмистр Унишевский, забубённая голова. Мы еще в Казани, где я службу холостяком начинал, немало набедокурили. Так он, верите ли, стал меня уговаривать в милицию к ним переходить, чтоб снова вместе. А генерал ихний сулит чин штабс-капитана и, ежели отличусь, к кресту представить. — Тумановский чуть подмигнул Непейцыну. — Я бы и пошел, — почему не пойти на войну, когда все идут, — но запросил чин капитана, раз уже пятый год в губернских секретарях. Как вы полагаете, Сергей Васильевич, идти или нет? Вы человек боевой.

— Но ты же сам говорил, что Унишевский пустой игрок, что лжет все время, — сказала с беспокойством Екатерина Ивановна.

— Он пустышка, верно, но ведь генерал ихний приглашал. — Бухгалтер опять подмигнул Непейцыну. — И воротник зеленый мне вот как пойдет…

— Я все не привыкну к твоим шуткам, — сказала Екатерина Ивановна, на этот раз заметившая его мимику. — Не угодно ли еще чашечку? Говорят, кофею вскорости вовсе не станут продавать. Хорошо, я в Петербурге запасла…

Вскоре Непейцын и Тумановский вышли и простились у крыльца.

«На кого они оба похожи? — спросил себя майор. — Он-то, пожалуй, на корпусного мусье Шалье. Франт, нос с горбинкой, болтливый… А она? Не соображу, но очень, очень мила. Толстовата разве. Верно, все пробует, что готовит».

Прошло еще несколько дней, но ни госпожи Куломзиной, которую так ждал Сергей Васильевич, ни грозного графа, перед которым трепетали и к приезду которого готовились все на заводе, еще не было в Туле. Несмотря на осеннюю слякоть и первые снегопады, заводские маляры с рассвета дотемна красили заборы и решетки, двери и оконные рамы, солдаты-дворники ровняли дороги между зданиями, вывозили от мастерских и с задворков мусор. На плацу инвалидной роты капитан Козлов с возвращенными из ополчения унтерами часов по десять, устрашая руганью и зуботычинами, муштровал поодиночке, капральствами и полным строем три четверти нижних чинов, начисто забраковав около сорока человек.

— Из сих калек, Сергей Васильевич, и сам граф солдат не сделает, — доложил он. — Их бы в бессменный хозяйственный наряд перевесть, а треть в госпиталь на время сложить.

— А в рапорте как покажу? Почему больных много?

— Зачем в рапорте показывать? Его сиятельство по рядам считать разве пойдут? — уверенно сказал Козлов.

С таким помощником за строевую часть можно было не беспокоиться, и Непейцын без устали наводил благолепие на казарму и цейхгаузы.

Помня слова Тумановского о спокойном коне, Сергей Васильевич приказал Фоме смазать и вычистить весь седельный прибор да, не откладывая, перековать на зимние подковы и проезжать верхового Сокола, который подолгу стоял без дела. Не сбросил бы, не дай бог, графа!..

Фома выслушал барина, по обыкновению смотря на носки своих сапог, и неторопливо ответил:

— Перво — Сокол конь немолодой и от стойки николи не балует, а второ дело — насчет левой шпоры. Сказать надобно тому енералу, чтоб не пинал с левого боку, как вовсе при вас отвыкша… А подковы да шорно дело я справлю.

«Молодец! — подумал Непейцын. — Придется предупредить Аркащея, чтоб действительно левой шпорой не пользовался… Что ж еще не забыть? Дрожки у Фомы всегда так чисты, что хоть царя возить… Да, в роте велеть, чтоб, ежели нежданно приедет, бежали разом за мной и за Козловым… Ну, что еще не пришло в голову? Но здесь-то он, верно, сначала завод осмотрит, а уж потом в роту…»

А граф все не ехал. Конечно, спешные дела, связанные с войной, задерживали в Петербурге. Однако бухгалтер уверял Непейцына, что, ежели бы поездка отменилась, ему обязательно сообщили бы приятели из Артиллерийского департамента. И при этом же разговоре пригласил на новоселье, которое не хочет долее откладывать.

На вечере у Тумановских все шло очень схоже с именинами Сергея Васильевича. Верно, оттого, что собравшиеся оказались почти те же. Так же генерал с партнерами сел за карты, так же в одном кружке говорили о войне, а в другом острили и смеялись. Только здесь была любезная хозяйка, которая занимала разговором в гостиной генеральшу Чичерину и полковницу Никееву. Надеясь услышать вести из Петербурга, Непейцын подсел к дамам. И не ошибся.