Мирмухсин Мирсаидов - Зодчий

Проскакав весь день, они добрались через Ташкуприк до Сандикоча и, не обнаружив там следов трех арб, снова вернулись в Ташкуприк, где и заночевали. Будь у этих трех арб крылья, и тогда не смогли бы они умчаться так далеко. Потягивая айран, Караилан думал о том, что, видно, кто-то проведал о его намерениях. Он не мог припомнить случая, чтобы когда-нибудь кто-нибудь из этих ученых болванов, которых он от души презирал, мог так легко обвести его вокруг пальца. Стало быть, есть какой-то недруг-предатель среди приближенных государя. И он злился сам на себя: «Как это я сразу не догадался, что этот старик, желая одурачить нас, поехал через Майману и Андхуд, через Карки или через Халач? Наверно, так оно и есть! Если им удастся перебраться в Мавераннахр, весть об этом тут же дойдет до Самарканда, и тогда пиши про пало».

Караилан поднялся на рассвете и, окинув взглядом всю свою шайку, отозвал в сторону худого ловкого джигита:

— Останешься со мной! А все прочие отправляйтесь в Герат! О нашем путешествии никому ни слова! Кто нарушит мой приказ, пусть пеняет на себя! Отправляйтесь-ка, мои ягнятки, отправляйтесь, — добавил он с улыбкой.

Джигиты не мешкая вскочили на коней и, точно дикие кошки, неслышно выскользнули со двора.

Караилан остался наедине с джигитом, которому доверял как самому себе.

— А тот глупец в красном чапане, что ударил старика, нехорошо поступил, — произнес Караилан. — В таком деле, как наше, нельзя оставлять после себя следы. Все должно произойти незаметно. Теперь в караван-сарае нас, конечно, заподозрили. Не знаю еще в чем, но заподозрили. Приходится вырывать колючку, впившуюся в ногу, подцепив ее жалом скорпиона!

— Каковы теперь будут ваши приказания, господин мой?

— А вот каковы: обернувшись змеями, мы вползем в пески и там настигнем свою жертву, понял?

— То есть?

— То есть, — повторил Караилан, простивший своему любимцу его недогадливость. — То есть проедем через Кумлик и Оби Кайсар прямо в Андхуд. Там мы прикинемся чабанами и уж не отстанем от наших путников. Только наши голубчики доберутся до Халача, и мы тут же в песках Калифа покончим с ними. Да, говорят, у зодчего молоденькая дочь. Так ей дадим не яд, а снотворное. Начнем сражение не кинжалами, а способом Мехтарбади Ялдаи Самарканди — ядом. И запомни раз и навсегда, отныне мы мургабские чабаны.

Так вдвоем скакали они через пески, холмы и степи еще три дня и три ночи, делая лишь короткие привалы. И вот наконец город Андхуд. В пути Караилан сообщил своему приспешнику о том, что среди этого ученого люда немало политических преступников. Больно умны стали. И есть тайный указ его величества — в самые ближайшие годы покончить с ними. Ибо это прямая угроза царской власти.

— А среди царевичей, — продолжал он, — самый мудрый, бесспорно, Ибрагим Султан. И хотя считается, что все мы состоим на службе у Мухаммада Аргуна, на самом-то деле подчиняемся мы лично его величеству и царевичу. Со всех прочих вельмож, полководцев и придворных мы не спускаем нашего бдительного ока. Л если кто осмелится вести речи или препятствовать политике государя, смотри — вот эта железная пятерня сомкнется на его горле. Близок час, когда мы очистим Хорасан от всех этих вонючих мавлян и ученых, сомневающихся в канонах шариата. Вот тогда-то дела пойдут на лад, не останется ни сторонников сарбадаров, ни хуруфитов! И сейчас, и всегда мы есть и будем опора его величества. Мы — его карающий меч.

Спутник согласно кивал.

В караван-сарае Андхуда им сообщили, что три арбы действительно были здесь, но два дня назад отправились в дорогу. Неутомимые преследователи снова вскочили на коней. Пробыв в пути еще день и ночь, они наконец увидели вдалеке, около степного колодца, коней. Арбы стояли в тени.

Подъехав к колодцу, путники спешились. Поклонившись зодчему, сидевшему за немудреной трапезой, они представились чабанами из Карки и объяснили, что ездили в Андхуд за припасами и вот теперь возвращаются восвояси. Зодчий ласково пригласил их к трапезе, усадив рядом с собой. Однако и Бадия и Заврак сразу насторожились. Если эти чабаны держат путь в Карки, то как же они попали сюда? Ведь обычно люди предпочитают большую дорогу, где тоже есть колодцы, а эта стоянка, о которой знал лишь арбакеш Харунбек, находится далеко в степи.

Чабаны вытащили из хурджунов черствые лепешки, сушеный сыр и разложили на скатерти. Разговор как-то не клеился. Караилан огляделся и, заметив Масуму-бека, возившуюся у котла, сказал: