Мирмухсин Мирсаидов - Зодчий

— Не огорчайтесь, вы же видите, что это просто притворство, хитрость, да к тому же грубая! Такой человек способен на любую низость. Он нарочно разыгрывает комедию, чтобы взять над вами верх. Ни для кого это не тайна…

Но зодчий не мог отделаться от чувства страха. Он стоял, опустив руки, стыдясь этой гнусной сцены. Стоял в окружении своих учеников. Кое-кто из присутствующих, не разобрав, что здесь произошло, винил зодчего, жалел распорядителя работ, бессильно распростертого на земле. А тот время от времени судорожно, как рыба на суше, раскрывал рот, таращил глаза, хватался за сердце и вопил: «Умираю, умираю… Ох, умираю».

Зодчий растерянно глядел на него, затем подошел и негромко проговорил:

— Встаньте, зачем же так, что с вами?

— Уйдите, уйдите от меня, — еще громче закричал распорядитель работ, отворачиваясь от зодчего. — Немедленно пошлите гонца во дворец, привезите сюда Бансункура-мирзу! — крикнул он окружавшим его людям, — Скорее! Сообщите его величеству, что я умираю… Вот этот бухарец довел меня, ах, ох…

Все застыли в недоумении. Кто-то сообразил принести воды, подал Ахмаду Чалаби, побрызгал ему в лицо.

Заврак Нишапури решительно взял зодчего под руку.

— Пора уходить, — сказал он, — при вас он никогда не кончит своих фокусов. Зульфикар и Гаввас отвезут его домой.

— Правильно, пусть отвезут, вон арба, — чуть оживился Наджмеддин. — И скажите Зульфикару, пускай вызовет табиба.

Гаввас подогнал арбу, Ахмада Чалаби осторожно подняли и положили на подстилку. Рядом сели Зульфикар и Гаввас, и арба медленно тронулась. Распорядителя работ повезли домой.

Вконец расстроенный зодчий тоже отправился к себе, опираясь на руку Заврака. Люди вновь вернулись к работе, а остальные разбрелись кто куда, но мастера, работающие на самом верху — на куполах, так и не спустились вниз. Во-первых, нельзя допустить, чтобы застыл раствор ганча, а во-вторых, они уже не раз видели «художества» Ахмада Чалаби.

Оставив Заврака во внешнем дворе, зодчий прошел в свою комнату и лег, уткнувшись лицом в подушку. Прибежала Бадия, затем жена. Увидев, что отец совсем болен, Бадия бегом принесла крепкого чая, потом снова выбежала и вернулась с тазом, узкогорлым кувшином и мылом. Зодчий сидя вымыл лицо, руки и снова лег… Заврак на минутку заглянул к себе в комнату и снова отправился к медресе.

После смерти Тимура царевичи, правящие в различных областях и провинциях, оказались в повиновении у Шахруха, должны были покориться ему. Столица государства была поэтому перенесена из Самарканда в Герат.

Желая сохранить целостность страны и окружить себя верными людьми, Шахрух, не особенно доверявший племянникам, назначил правителями многих областей и краев своих сыновей. Вот тогда-то и началась борьба с наследниками братьев Шахруха, сыновей Тимура Джахангира, Умаршейха и Мираншаха. Шахрух отдал Самарканд старшему своему сыну Улугбеку, Шираз — Ибрагиму Султану, Кабул, Газну и Кандахар — Суюрготмышу-мирзе, а Астрабад — Байсункуру. Однако это, казалось бы, мудрое решение не принесло ожидаемых плодов. Много позднее внук Шахруха, сын Байсункура Султан Мухаммад отказался подчиниться деду, укрепился в Иране и стал править самостоятельно. Шахрух двинулся было на Иран с огромным воинством, но не одолел внука и вернулся ни с чем. Итак, до конца своей жизни Шахруху не удалось подчинить Западный Иран Герату. А еще задолго до этих событий, боясь ослабления своей власти, опасаясь раздробления страны, Шахрух в 816 году хиджры (1413 год по христианскому летосчислению) послал Улугбека-мирзу на Фергану. То был первый поход молодого царевича — правителя Самарканда. Мухаммад Тарагай Улугбек был сызмальства отдан на воспитание Сарай-мулькханым — своей прославленной бабке — супруге Тимура. С Гаухаршодбегим, своей мачехой, он виделся редко. Обычно Тимура в походах сопровождала так называемая «семейная» арба, и в этой-то арбе малолетний царевич вместе со своей бабкой следовал за войском. Так побывал он в Хазаре, на Амударье, в Кабуле.

Когда Улугбеку исполнилось десять лет, его женили на дочери Мухаммада Султана — юной Акобегим. По материнской линии она принадлежала к роду Узбекха-на — правителя Золотой орды — и принесла мужу титул «Кура га ни», такой же титул носил л его дед.

Слишком молод был царевич, назначенный правителем Самарканда, и отец дал ему в советчики и защитники Шаха Малика-тархана — одного из самых верных своих соратников.