Людо Зубек - Доктор Есениус

Солдат, который первым заметил их, закупорил деревянную флягу, из которой пил, и преградил доктору дорогу.

— Куда так спешите, поздние прохожие? — спросил он хриплым голосом, не спуская нахальных глаз с Зузанки.

Зузанка отвернула лицо.

— Мы доктора и идем в госпиталь спасать ваших раненых и умирающих товарищей, — ответил с достоинством Есениус и хотел идти дальше.

Но теперь им преграждало дорогу несколько человек.

Слова Есениуса немного утихомирили солдат. Если бы с врачами не было Зузанки, их бы оставили в покое. Но такую редкую добычу наемники не хотели легко выпустить из рук.

— А эта красотка? Докторша, что ли? — спросил с насмешкой пьяный солдат, указывая пальцем на Зузанку.

Зузанка отступила на шаг и спряталась за спину своего мужа.

Вавринец поставил фонарь наземь, чтобы освободить на случай необходимости правую руку.

— Она идет с нами перевязывать раненых, — объяснил Есениус. Он хмуро посмотрел на солдат и вдруг решительно сказал — Освободите нам дорогу или позовите командира!

В ответ на его слова наемники громко загоготали:

— Кто его знает, где теперь наш командир! Храпит где-нибудь на мягких белых перинах или спит, под землей на Белой Горе… Вот что, ученые доктора, — оставьте нам эту голубку, а сами идите с богом!

Вавринец схватился за кинжал, но Есениус стиснул его руку и прошептал:

— Спокойно… Мы договоримся с ними…

— Уж слишком вы бережете вашу голубку, — скалил зубы пьяный солдат. Он подмигивал своим товарищам, собираясь потешить их. — У нас нет злых мыслей. Мы бы хотели, чтобы она перевязала наших раненых — ну, вот этого хотя бы…

У солдата, сидевшего рядом с крикуном, правая рука была обмотана мешковиной. Он спокойно сказал:

— Двух пальцев нет, как будто пес сожрал.

— Покажи, — приказал Есениус и приблизился вместе с солдатом к огню.

Он поставил ящик с инструментами на один из свободных бочонков и размотал грязную повязку. Солдат заохал: повязка прилипла к ране и теперь снова потекла кровь.

— Рана засорилась, — сказал Есениус деловым тоном. — Так оставить нельзя…

Он стал чистить рану, а Вавринец и Зузанка помогали ему.

Наемники обступили их и с любопытством следили за пальцами Есениуса. Если до сих пор они сомневались, что это доктор, то теперь поверили собственным глазам. И наглость в их обращении уступила место сначала нескрываемому любопытству, а потом, когда они увидели, как искусно Есениус очистил искалеченные пальцы и зашил рану, чтобы она скорее зажила, их любопытство сменилось восхищением и молчаливым почтением, какое простой человек испытывает к тому, что недоступно его разуму и силам. Умолкли насмешки, и никто из солдат не смотрел больше на Зузанку взглядом, заставлявшим Вавринца схватиться за кинжал…

Однако среди солдат нашлось много раненых, и все они хотели, чтобы им оказали помощь. Тут были только легко раненные, но, если бы пришлось перевязывать всех желающих, пришлось бы задержаться по крайней мере на два часа.

— Послушайте, приятели, мы охотно всех вас перевяжем, но не требуйте, чтобы мы сделали это немедленно. Прежде всего это невозможно при таком свете, и потом, что важнее, в госпитале ждут нас такие раненые, что опоздай мы немного, и это будет стоить им жизни. Идемте с нами в госпиталь, мы найдем там время помочь вам.

Это показалось солдатам разумным, поэтому они присоединились к Есениусу и Адамекам и сопровождали их до госпиталя.

Солдаты, которые отправились с докторами, были словно их личной охраной.

Им попалась еще одна группа греющихся у огня солдат, но те их даже не заметили; они самозабвенно пели какую-то прежалостную балладу. Другая группа горланила веселую песню, а какой-то наемник даже пустился в пляс…

— Вот и последствия того, что сословия доверились наемной армии, — горько проговорил Есениус. — Что наемникам до судьбы жителей этого города, что им до целого королевства!

Вавринец кивнул и добавил:

— Если император заплатит им дороже, они пойдут служить и ему… Да будет милостив к нам бог!

Они добрались до госпиталя без приключений.

Никогда Есениус не видел сразу столько горя и страданий, сколько увидел сейчас в Крижовницком госпитале. На каждой койке лежало по трое раненых. Возчики, которые привозили этих несчастных, твердили, что убитых и раненых на Белой Горе больше, чем деревьев в лесу. Возить придется целый день, если доставить в госпиталь всех, кто продержится до завтра.