Людо Зубек - Доктор Есениус

Голос сомнения не умолкал. Дело не только в вере. Люди убивают друг друга за власть!

Есениус испугался этого внутреннего голоса и сразу же заставил его замолчать.

Нет, нет, это неправда! Это дьявол искушает его, хочет ослабить его веру, чтобы легче потом заполучить его душу.

Он сжал кулаки и прошептал невидимому врагу:

— Apage, satanas! Apage! [37] Изыди, сатана! Изыди! (дат.)

Рудольф и сам не думал, что его тщательно подготовленный план потерпит полное крушение. Пражские ополченцы стойко сопротивлялись пассауской армии генерала Рамэ. Сословия не хотели вступать в переговоры с пассаусцами и сражаться против Матиаша, — они отправили к Матиашу специальных послов с просьбой о помощи. И Матиаш с великой радостью воспользовался случаем отнять у брата власть. Он оставил ему только императорский титул, отобрав все земли, которые были еще под властью императора, и чешскую королевскую корону. Матиаша мало заботило, что во время его коронации Рудольф заперся в самом отдаленном крыле Града и оплакивал там утраченное могущество.

Обманутый жизнью отшельник доживал последние месяцы своей жизни. Что еще его удерживало на земле? Отблеск прежней императорской власти? Чарующе прекрасный город, раскинувшийся по обеим сторонам Влтавы, собрания редкостей в Испанском зале, чистокровные арабские лошади в мраморных конюшнях или лев Магомет, который тосковал по теплому солнцу своей африканской родины? Кто знает… Никто не мог разобраться в думах императора. А менее всего он сам.

К свисту январского ветра, сотрясавшего окна императорского рабочего кабинета, примешивался другой звук: глухое рычание льва. Днем оно еще кое-как заглушалось остальными звуками, которые неслись со двора или из оленьего рва, но ночью — ночью это было страшно! Все живое погружалось в сон, воцарялась тишина. Кроме стражи, бодрствовали лишь император и лев. Любимый лев Рудольфа Магомет. Слух императора был чувствителен к львиному рычанию, как — грех сравнить — слух матери к плачу ребенка. И этот милый звук навевал на него приятные сны. Но если раньше в голосе Магомета слышалась хищная сила, мощное желание жизни, то теперь это был уже не победоносный рев царя зверей, но болезненное завывание, в котором слышался плач.

— Магомет зовет императора, — шепотом передавали друг другу испуганные слуги, которым известно было предсказание Тихо Браге, сделанное двенадцать лет назад. Браге сказал тогда императору, что, когда погибнет лев, умрет и император.

Легковерный монарх верил предсказанию и с того времени, как Магомет заболел, не знал ни минуты покоя. Уже несколько раз Рудольф покушался на самоубийство, а теперь впал в другую крайность: он был охвачен великой жаждой жизни. После долгого перерыва император снова призвал своих врачей, терпеливо дал осмотреть себя и стал принимать все лекарства, которые они выписали.

Но больше, чем о себе, беспокоился император о своем льве.

— Дайте ему наилучшего мяса, которое только можно достать. И не сырым, пусть повар приготовит лучшие кушанья.

Напрасно камердинер твердил, что лев охотнее ест сырое мясо, — император настаивал на своем. Он отменил приказ только тогда, когда ему доложили, что Магомет не притронулся к жареному мясу.

Врачи с опасением следили за ходом болезни императора. Она словно действительно была связана с болезнью животного.

Однажды император призвал Есениуса и приказал:

— Пойдите в зверинец и осмотрите Магомета.

Есениус не успел скрыть удивление, но император поспешил успокоить его:

— Не бойтесь, с вами пойдет укротительница Пылманова. В ее присутствии Магомет ничего вам не сделает. Ступайте, доктор, осмотрите его. А потом выпишите хорошее лекарство. Сделайте все, чтобы он выздоровел.

Есениус не мог не повиноваться приказу своего господина.

Он отправился в зверинец и поговорил с укротительницей. От нее он узнал, что лев очень стар и для продления его жизни лекарства нет. Но для успокоения императора он велел приготовить лекарство и от монаршего имени приказал укротительнице подмешивать его в пищу Магомета.

И все чаще повторяли придворные и челядь:

— Лев зовет императора.

Восемнадцатого января Магомет издох. Слуги и камердинеры боялись объявить императору горестную для него весть. Но ее Нельзя было утаить — император отличал голос Магомета от голосов остальных львов. И ему сказали правду.