Людо Зубек - Доктор Есениус

— На другой берег, — ответил Есениус, пробираясь между вооруженными людьми к воротам, загороженным решеткой, за которой видны были пушки, направленные на Градчаны.

Ополченцы засмеялись.

— Вы идете сражаться с неприятелем? Без оружия? Чем же вы будете биться? Голыми руками или словом божьим?

Есениус, не обращая внимания на их шутки и хохот, пробирался к решетке в надежде, что стража пропустит его.

— Отодвиньте решетку, мне нужно пройти на Малую Страну, — проговорил он повелительно.

— Кто вы, упрямый храбрец? — спросил насмешливо ополченец, который охранял решетку.

— Я доктор и иду помогать тем, кто нуждается в моей помощи.

— У меня приказ не поднимать решетку под страхом смерти, — ответил ополченец. — И так уже один эскадрон врагов прорвался…

— Кто у вас командир?

Его привели к командиру, которому он повторил свое требование. Командир только отрицательно мотал головой.

— Это все равно, что идти на верную смерть, — убеждал он. — Как только вы окажетесь на расстоянии выстрела, по вас откроют огонь. Зачем вам на тот берег — разве вы не слышите, что там бой? А пуля не рассуждает, доктор вы или простой горожанин, ей все равно. Опомнитесь, доктор, ведь и на Малой Стране есть фельдшера, цирюльники и доктора. Они позаботятся о раненых.

Еще некоторое время Есениус пытался убедить командира, но напрасно. С тяжелым сердцем вернулся он домой.

По дороге к Главной коллегии ему навстречу попадались люди, которые с волнением рассказывали о том, что творится у панны Марии Снежной. Говорили, что монахи хотели скрыть там двоих пассауских всадников, а возмущенные пражане убили монахов…

«Горе тому, кто вызовет народный гнев!» — подумал Есениус огорченно и, кажется, в первый раз почувствовал ненависть к императору. Император — причина всех бед, и кто знает, что еще будет впереди. Но тут же как врач он стал оправдывать Рудольфа. Он больной человек, он не ответствен за свои действия. Но тогда его нужно лишить власти. Но разве Матиаш лучше. Похвально ли то, что учинил он против своего же брата? Есениусу казалось, что нет. Он не понимал, отчего Бахачек и другие так стоят за Матиаша. Надеются, что он будет охранять свободу верований? Но кто поручится за будущее? Не просто ли это тактика — все его обещания?

Таким размышлениям Есениуса помешал хозяин дома, в котором жил доктор, горожанин Петипрсты.

Он казался озабоченным. Есениус догадывался о причинах. Петипрсты был ревностный католик, и его, конечно, радовало вторжение чужеземцев. Он с опасением следил за ходом боев, протекавших не так, как желала того императорская партия.

— Простите, доктор, что я пришел к вам именно теперь, когда во всем городе волнение. Но дело очень спешное… Ведь вы слышали о несчастных монахах, которых замучили у панны Марии Снежной? Что вы скажете на это? Ужас! Ужас! Одиннадцать душ погублено. Да увенчает их отец небесный мученическим венцом!.. Ох, и разболтался же я, а о главном-то и позабыл. Вы знаете, доктор, — тут Петипрсты наклонился к Есениусу и понизил голос до шепота, — одному из несчастных монахов удалось вырваться из когтей этих дьяволов…

Петипрсты говорил взволнованно, торопливо, не давая Есениусу вставить слово. Но Есениус прервал его и спросил мрачно:

— Почему вы называете их дьяволами? Они убеждены были, что их действия являются справедливой расплатой за вину монахов. Ведь монахи укрыли двоих кирасиров.

Петипрсты всплеснул руками.

— Но ведь это неправда! А если даже это и правда, разве святая церковь не дает с незапамятных времен убежища всем несчастным?

Есениус не знал, что на это ответить. Если кирасиры действительно просили об убежище, монахи не могли им отказать. Но кто мог разъяснить это негодующему, глухому от ненависти народу?

Ох, тяжко быть судьей в таком деле!

— Вы только для того и пришли ко мне, чтобы рассказать о монахах?

Петипрсты опомнился.

— Нет, нет, дело совсем иного рода, но связано с монахами. Как я уже говорил, один из монахов спасся. Он прыгнул с крыши да так и лежит с другой стороны монастырской ограды. У него переломаны ноги, и добрые люди отнесли несчастного к миноритам [36] Минориты — монашеский орден. у Святого Гавла. Я знаком с привратником миноритов. Он знает, что вы у меня живете. И вот он пришел ко мне и просит, ради бога, умолить вас посетить несчастного монаха. Он жестоко страдает…

Есениус слушал Петипрсты с неприятным чувством. Ему было не по сердцу, что к нему обращаются с такой просьбой. Это, пожалуй, похуже случая с внучкой раввина…