Александр Витковский - Поединок спецслужб. Перезагрузка отменяется

Холодным отрезвляющим душем на горячие головы и в США, и в СССР стал Карибский кризис, когда мир впервые столкнулся с реальной угрозой глобальной ядерной войны, способной испепелить едва ли не все живое на земле. В этих условиях значительно возросла роль психологической войны как более дешевого, менее рискованного, хотя и более продолжительного по времени средства добиться победы над Советским Союзом. А поскольку окончательно не списывалась со счетов и возможность боевых действий с использованием ядерного оружия, неимоверно повысилось значение работы спецслужб.

Задача отечественной контрразведки состояла в том, чтобы остудить боевой пыл главного потенциального противника, убедить его в том, что наши шахтные комплексы выдержат первую массированную волну ядерного нападения и ответные меры — «удар возмездия» — будут чудовищны для США по своим разрушительным последствиям. Именно тогда в оперативную лексику отечественных спецслужб прочно вошел термин: «скрытое управляющее воздействие на противника». Иными словами, до потенциального врага нужно было довести такую информацию, которая бы заставила его сделать окончательный и бесповоротный вывод о бесперспективности проведения масштабных или локальных боевых действий против СССР с использованием ядерного оружия.

Тайная борьба велась с переменным успехом.

Весной 1961 года англичане вербуют сотрудника Главного разведывательного управления Генштаба Советской армии полковника Олега Пеньковского и совместно с американцами получают от него за 18 месяцев сотрудничества пять с половиной тысяч кадров фотопленки с материалами о советских межконтинентальных баллистических ракетах, их тактико-технических данных, точности попадания, степени боевой готовности. Но в конце октября 1962 года предатель раскрыт и арестован советской контрразведкой, а после публичного судебного процесса — расстрелян 16 мая 1963 года.

Примерно в то же время советская разведка через своего американского агента Роберта Ли Джонсона получает почти два десятка увесистых сумок с документацией о шифровальных системах США, размещении американских ядерных боеголовок на территории Европы, а также оборонительных планах США и НАТО. Эти материалы подкреплялись информацией о тактическом ядерном вооружении, полученной КГБ от контр-адмирала ФРГ Германа Людке, а также сведениями о секретных разработках управляемой ядерной ракеты от проектировщика Министерства авиации Англии Фрэнка Боссарда, а также других источников в США. Оперативное чутье подсказывало американцам, что в плане получения секретной информации о ракетном потенциале русские на полкорпуса обходят спецслужбы стран НАТО, в том числе и США.

И вдруг 1 апреля 1966 года в посольство США в Дании приходит советский гражданин и приносит схемы отдельных узлов ракеты морского базирования, отснятые на фотопленку в одном из секретных «почтовых ящиков» Ленинграда, уже давно интересующего ЦРУ. И, конечно, день дурака, когда среди советского народа самой популярной становится фраза «Первый апрель — никому не верь», совпал с началом операции по дезинформации сотрудников ЦРУ совершенно случайно. Во всяком случае, со стороны оперработников советской контрразведки не было и намека на злую шутку, ехидный умысел или циничный розыгрыш. Более того, все было очень серьезно.

Но, может быть, это было провидение свыше?

Если даже и так, то американцы не усмотрели в этом какого-либо предостережения.

Николай Богданов, полковник в отставке, кавалер более 20 боевых наград. Он один из тех, кто задумал и стал реализовывать план по подставе сотрудникам ЦРУ шпиона-инициативника из СССР.

—Идея подставы противнику контролируемого нами источника секретных сведений далеко не новая. Американцы знали этот прием и зачастую отказывались от подобных контактов со стороны шпионов-инициативников. Поэтому мы решили сыграть на западном меркантильном прагматизме. Этот план у меня зародился после войны во время службы в оккупационной зоне Германии. Тогда американские разведчики часто бывали на подконтрольной нам территории ГДР и кроме выполнения своих служебных обязанностей практически за бесценок скупали в деревнях продукты питания, а в городах — фарфор, бронзу и прочие изящные безделушки, которые затем втридорога продавали в зоне своей ответственности. Бизнес есть бизнес, даже в условиях сурового послевоенного времени. Тогда я и подумал, а почему бы не представить передачу секретов американцам не как акт «предательства» советского гражданина (именно от таких доброхотов американцы зачастую отмахивались, словно от назойливых мух), а как взаимовыгодную сделку по купле-продаже секретной информации. Некий прообраз рыночных отношений в сфере шпионской деятельности. Нам представлялось, что именно такой подход будет близок меркантильной сущности и деловой хватке американцев.