Раффи - Хент

«Вот такая школа поможет воспитать хорошего земледельца и воина» — подумал Вардан.

Поблагодарив гостеприимного крестьянина, Вардан расстался с ним. Он не знал, куда ему идти. В эту минуту проезжал мимо экипаж, в котором сидели пассажиры. Сел также и Вардан, узнав, что он идет к вокзалу.

На вокзале в ожидании поезда стояла большая толпа. Вдруг раздался знакомый голос.

— Вардан!..

Вардан обернулся: перед ним стоял Салман.

Старые друзья бросились друг другу в объятия.

— Так-то, друг мой, — заговорил Салман, не выпуская руки Вардана, — мы опять встретились, ровно через двести лет… Долгий срок!.. Ты такой же, каким и был, Вардан, ничуть не изменился. А у нас в течение этого времени многое стало иным. Помнишь, как-то я говорил тебе, что Армения была колыбелью человечества, раем времен его детства, но настанет день, когда она станет раем его юности. Теперь все это свершилось. Теперь существование армянина на родной земле обеспечено, и жизнь его протекает в мире и спокойствии. Но если б ты знал, сколько труда стоило нам довести нашу родину до этого. Да, много пришлось поработать!.. В течение этих двухсот лет мы прошли через тысячи опасностей и свое спокойствие купили ценой крови и пота…

— Куда ты едешь сейчас? — спросил его Вардан.

— В город. Там сегодня собрание депутатов, а я депутат от нашего округа. Идем вместе, Вардан, я должен сегодня выступать; быть может, споры наши тебя заинтересуют.

Раздался третий звонок, и друзья вошли в вагон. Всю ночь они ехали, а к рассвету прибыли в город. Еще все спало в красивом и шумном городе. На улицах встречались только рабочие, идущие на работу.

— В гостиницу «Ноев Голубь», — приказал Салман извозчику.

Экипаж ехал по прямой и ровной улице, по обеим сторонам которой возвышались огромные дома; Вардану казалось, что они едут мимо дворцов. Салман, указывая ему на некоторые здания, говорил: — «Это — университет»; «это — академия наук», «это — старый королевский дворец, ныне музей» «вот это — один из лучших театров города», «эти статуи поставлены в память последних переворотов», «в этом здании помещается редакция газеты, которая выпускает 150 тысяч номеров». «Здесь…»

— А казармы нет? — перебил его Вардан.

— Нет, у нас каждый гражданин одновременно и воин.

— Прекрасный город!.. Чудесный город!.. — воскликнул Вардан в глубоком восхищении.

Экипаж остановился перед гостиницей «Ноев Голубь». Вардан с Салманом вошли в маленькую комнату рядом с общим залом, в котором сидели Томас-эфенди с Мелик-Мансуром и горячо спорили.

— Это будет настоящее ослиное мученье, — говорил Томас-эфенди.

— По-моему, это единственный путь, который приведет к желанной цели, — отвечал, горячась, Мелик-Мансур.

— Идя этим путем, мы достигнем нашей цели, быть может, к празднику ослов (к весне), — продолжал смеясь Томас-эфенди.

— Вот и Салман, послушаем его мнение, — сказали они, перестав спорить.

Они были крайне удивлены, завидев Вардана, который вырос точно из-под земли.

— Откуда ты? — спросил его Томас-эфенди своим обычным шутливым тоном.

— Твое появление не меньше поражает и меня, — ответил Вардан, пожав его руку. — Я нашел твой искалеченный труп в горах Алашкерта и похоронил его на кладбище курдов. А теперь?..

— Теперь я воскрес, — ответил тот смеясь. — Разве ты не веришь в перевоплощение душ? Моя несчастная душа переселялась в тела низших животных. Несколько десятков лет в облике волка я терзал, похищал людей и жил охотой… Несколько десятков лет, будучи собакой, лаял, вертелся вокруг людей, которые кормили меня; затем, перейдя в тело змеи, ползал по земле… После того я сделался ослом, и меня так часто таскали за уши, что я совсем обезумел; наконец, измученная душа моя перешла в тело льва, и уже в нем очистилась. Эти переходы совершались в течение двухсот лет. Египетские мумии, ожидая с нетерпением возврата своих душ, оставались в пирамидах тысячелетия, но моя душа совершила свой круг гораздо скорее…

— И я имею счастье видеть уже обновленною Томаса-эфенди? — прервал его Вардан.

— Да, прежний Томас-эфенди, знакомый вам, был сыном своего века, но время изменило его, и теперь он один из лучших представителей настоящего поколения. Но ты не знаешь, любезный Вардан, как сильно прогрессировало это поколение. Вот узнаешь ли Мелик-Мансура, который некогда продавал иголки, нитки, блуждая в деревнях Алашкерта? Ведь он теперь генерал.

Вардан повернулся к Мелик-Мансуру, сидевшему тут же, и с почтением пожал ему руку.