Кристиан Жак - Сын Солнца

Шенар не хотел внезапной смерти своего отца, так как план заговора был еще не совсем готов. Вопреки тому, что думал горячий Рамзес, время вовсе не играло ему на руку. Если судьба позволит Шенару поймать его в сети, которые он плел день за днем, Рамзес задохнется в них.

— Это прекрасно, — признал Амени, перечитав первую песнь Илиады, которую он записал под диктовку Гомера, сидящего под своим любимым лимонным деревом.

Поэт с густыми седыми волосами почувствовал в голосе своего собеседника невысказанное замечание.

— Что тебе не нравится?

— Ваши божества слишком похожи на людей.

— Разве в Египте не так?

— Да, иногда, в рассказах сказочников. Но это лишь для развлечения. Храм преподает иное.

— А что знаешь об этом ты, юный писец?

— Вообще-то не слишком много. Но я знаю, что боги — это созидательные силы, и что их энергией могут управлять только посвященные, и то с осторожностью.

— Но я же создаю эпопею! Такие боги, как ваши, неподходящие персонажи. Кто бы тогда превзошел Ахилла и Патрокла? Когда ты узнаешь об их подвигах, ты не станешь читать ничего другого.

Амени оставил свои мысли при себе. Восторженность соответствовала репутации греческих поэтов. Древние же египетские авторы предпочитали говорить о мудрости, нежели об убийствах, пусть и грандиозных. Но не ему было воспитывать гостя, тем более по возрасту старшего.

— Соправитель давно уже не наносил мне визита, — пожаловался Гомер.

— Он сейчас в Абидосе.

— В храме Осириса? Кажется, это там проходят великие мистерии?

— Это правда.

— И когда он вернется?

— Не знаю.

Гомер пожал плечами и выпил кубок крепкого вина, ароматизированного анисом и кориандром.

— Это вечная ссылка.

Амени подскочил.

— Что вы хотите сказать?

— Что Фараон, разочарованный непригодностью своего сына к царствованию, сделал из него жреца и пожизненно заключил его в храме Абидоса. Для такого религиозного народа, как твой, разве это не лучший способ избавиться от того, кто мешает?

Амени был удручен.

Если Гомер прав, он больше не увидит Рамзеса. Он бы с удовольствием посоветовался с друзьями, но Моисей был в Карнаке, Аша — в Азии, а Сетау — в пустыне. Один, во власти тревог, он попытался обрести спокойствие в работе.

На полках в его кабинете скопилось внушительное количество докладов о безрезультатной работе его помощников. Несмотря на расширение поисков, не было обнаружено ни одного следа, ведущего к владельцу мастерской по изготовлению негодных чернильных брусков. Также ничего — об авторе письма, вызывавшего Фараона в Ассуан.

Юного писца охватил гнев. Почему такие усилия не дают никакого результата? Виновник наверняка оставил следы, неужели этим никто не воспользуется?! Амени сел в позе писца и стал изучать дело с самого начала, с поисков на свалках.

Когда он дошел до акта, подписанного именем с последней буквой Р, у него возникла гипотеза о том, как действовал «человек из сумерек». Эта гипотеза превратилась в уверенность, когда Амени узнал почерк письма. Теперь все было ясно. Какая несправедливость, что Рамзесу, навсегда заключенному в храме, никогда не суждено было узнать правду, а виновному — быть наказанным!

Это возмутило писца. Друзья помогут ему поставить подлеца перед судом.

Красавица Изэт добилась от Нефертари приема царицы. Туйя беседовала с главной жрицей Хатор о подготовке религиозного праздника, поэтому девушке пришлось подождать. Страшно нервничая, она без конца теребила длинный край одного из рукавов своего льняного платья, в конце концов порвав его.

Наконец Нефертари открыла дверь. Красавица Изэт простерлась ниц у ног Великой Супруги Фараона.

— Ваше Величество, я умоляю вас вмешаться!

— Что за несчастье вас постигло?

— Рамзес не хотел стать затворником, я уверена в этом! Какой грех он совершил, что его надо так сурово наказывать?

Туй подняла Красавицу Изэт и попросила ее сесть на стул с низкой спинкой.

— Жизнь в закрытом храме кажется вам такой ужасной?

— Рамзесу восемнадцать лет! Только старику пришлась бы по душе такая судьба. В его возрасте оказаться заключенным в Абидосе…

— Кто сказал вам об этом?

— Амени, его личный писец.

— Мой сын сейчас живет в Абидосе, но он не пленник: будущий фараон должен быть посвящен в мистерии Осириса и во всех деталях знать жизнь храма. Он вернется, когда его образование там закончится.

Красавица Изэт почувствовала себя смешно и одновременно испытала облегчение.