Кристиан Жак - Храм Миллионов Лет

— Я обыскал все корабли нашей флотилии.

— Ничего подозрительного?

— Ничего.

Сард, казалось, был очень взволнован.

— Тебе действительно нечего мне сказать, Серраманна.

— Действительно нечего, Ваше Величество.

— Ты уверен?

— Обвинение без доказательств было бы грубой ошибкой.

— Ты кого-то подозреваешь?

— Мое мнение не имеет никакого значения. Только факты заслуживают внимания.

— Вперед, Серраманна.

Лошади подъехали к Долине, вход в которую всегда охранялся воинами. В конце июньского дня жара накапливалась в скалах, которые теперь начинали отдавать ее. Иногда возникало чувство, что проникаешь в печь, где нечем дышать.

Тяжело дыша, мокрые от пота воины поклонились Фараону и доложили, что ни один вор не проник к могиле Сети.

Но Рамзес направлялся не к могиле отца, он ехал на свою будущую могилу. Рабочий день был закончен, и каменотесы, почистив свои инструменты, сложили их в корзины. Неожиданное появление Фараона прервало их разговор, все рабочие встали позади своего мастера, который начал свой ежедневный отчет.

— Мы выдолбили длинный коридор до зала Маат. Могу я показать его вам, Ваше Величество?

— Оставь меня одного.

Рамзес вошел в свою усыпальницу и спустился по короткой лестнице, выдолбленной прямо в скале. На стенах коридора были выбиты иероглифы, расположенные по вертикали. Это были молитвы о том, чтобы образ Фараона воплотился в силу света. Затем он скроется в ночи, чтобы утром великое солнце снова взошло.

Пройдя царство теней, Рамзес увидел себя, стоящего перед богами. Великолепные рисунки были словно живые, они запечатлели облик Фараона.

Справа находилась комната с колесницей Фараона. Здесь будут лежать колеса, дышло, вожжи и другие части ритуальной колесницы Рамзеса, для того чтобы он мог ее собрать в другом мире. Эта колесница позволит Фараону ездить и поражать врагов силой света.

Дальше коридор становился очень узким. Его украшали сцены и тексты ритуалов, статуи Фараонов.

Немного поодаль начиналась скала, которая очень трудно подвергалась обработке. Каменотесам понадобится несколько месяцев, чтобы сделать там зал Маат и золотую комнату, где будет размещаться саркофаг.

Смерть Рамзеса находилась совсем рядом, она была тихая и таинственная. Ни одно слово не ускользало от вечности, ни один поступок не оставался незримым. Молодой Фараон возвышался над своей земной плотью, поднимался во вселенную, законы которой были неподвластны человеку.

Когда Рамзес вышел из своей гробницы, тихая ночь опустилась на Долину.

Второй жрец Амона, Доки, прибежал во дворец, где Фараон только что собрал всех служителей Карнака. Маленький, с выбритой головой, узким лбом, с острым носом и подбородком, он был похож на крокодила. Доки боялся опоздать из-за глупости своего писца, который забыл вовремя его предупредить. Этот растяпа будет отправлен на ферму, подальше от уютных покоев храма.

Серраманна обыскал его, а затем позволил ему войти в зал для аудиенций Фараона. Напротив него в кресле с подлокотниками сидел старый Небу, верховный жрец Амона. Морщинистый, с опущенными плечами, он сидел, положив свою больную левую ногу на подушку, вдыхая цветочный аромат благовоний.

— Прошу меня простить, Ваше Величество. Мое опоздание…

— Не будем об этом. Где третий жрец?

— Он назначен на ритуал очищения в Храм Жизни и желает остаться там для проведения расчетов.

— Согласен. Бакхен, четвертый жрец?

— На стройке Луксора.

— Почему он не здесь?

— Он проверяет установку обелиска. Если хотите, я пошлю за ним, и через час он будет здесь.

— Не надо. Как здоровье главы Карнака?

— Неважное, — ответил Небу усталым голосом. — Я передвигаюсь с большим трудом и провожу большую часть времени в зале архивов. Мой предшественник не занимался ведением ритуальных записей, и я хочу привести все в порядок.

— А ты, Доки, справляешься с делами?

— Разумеется, Ваше Величество! Бакхен и я, мы работаем под руководством нашего уважаемого верховного жреца.

— Мои подчиненные поняли, что мои больные ноги не помешают мне следить за их работой, — заметил Небу. — Та миссия, которую возложил на меня Фараон, будет выполнена безукоризненно. Я не потерплю неточности и лени.

Строгость его голоса удивила Рамзеса. Хотя он и казался немощным, старый Небу крепко держал бразды правления.

— Ваше присутствие большое счастье для меня, Ваше Величество, оно доказывает, что рождение новой столицы не оторвет вас от Фив.