Кристиан Жак - Храм Миллионов Лет

— Я тебе предлагаю пять молочных коров, самой лучшей породы, кровать из красного дерева, восемь стульев, двадцать пар сандалий и бронзовое зеркало.

Райя поклонился.

— Вы так щедры, мой господин. Не окажете ли вы мне честь приложить печать на мой реестр.

Торговец предложил Шенару пройти в глубь лавки. Там они могли бы поговорить спокойно, без посторонних ушей.

— У меня прекрасная новость: наши далекие друзья полностью поддерживают вашу позицию и готовы помочь вам в ваших намерениях.

— Каковы их условия?

— Никаких условий, никаких ограничений.

— Ты рассказываешь мне сказки?

— Мы обсудим все позже. А сейчас речь идет об общем договоре, примите его в общих чертах. Поздравляю, мой господин: меня так и тянет уже сейчас назвать вас будущим правителем страны, даже если наш путь к победе будет трудным.

Шенар немного опьянел от этих мыслей. Этот союз с хеттами был столь же действенным и опасным, как и смертельный яд; он знал как его использовать, чтобы уничтожить Рамзеса, возвысить себя и при этом не слишком ослабить Египет. Он был словно канатоходец над пропастью.

— Каким будет ваше новое послание? — спросил Райя.

— Передай мою благодарность и скажи, что я работаю не покладая рук… в качестве главы иностранных дел.

Лицо торговца даже изменилось от удивления.

— Как вам удалось получить этот пост?

— Только при условии строгого надзора за мной.

— Мои друзья и я, мы рассчитываем на вас.

— Пусть твои друзья обязательно съездят в египетские провинции, наиболее слабые, пусть они подкупят правителей и людей, чтобы прибрать к рукам Египет, и пусть они приложат максимум усилий, чтобы продвигаться в глубь страны.

— В каком порядке?

— Неминуемы территориальные захваты, присоединение всей Сирии, захват иранских портов; нужно подорвать моральный дух египетских солдат, находящихся за границей. Надо привести Рамзеса в бешенство и заставить его потерять хладнокровие.

— Позвольте мне покорно принять вашу стратегию.

— У меня много идей, Райя, и выбрав меня, твои друзья не ошиблись.

— Мне кажется, что мои скромные рекомендации не будут бесполезны.

— К моей официальной плате добавится мешок золота из Нубии.

Шенар вышел из лавки; его высокий пост не позволял ему долго разговаривать с торговцем, даже если его привязанность к вазам всем известна.

Нужно ли рассказывать дипломату Аша об этом тайном союзе с врагами? Нет, это было бы ошибкой. Шенар считал, что будет лучше, если его агенты не будут знать друг о друге; так он действовал с большей эффективностью.

Под мягкой тенью клена царица Туйя писала летопись царствования Сети. Она вспоминала основные события царствования, во время которого Египет процветал. Каждая мысль ее мужа, каждый его жест — все это сохранилось в ее памяти; она сберегла в памяти минуты их близости, когда их души соединялись. Сети продолжал жить в ее хрупком теле.

Когда Туйя увидела, как Рамзес подошел к ней, она заметила в нем силу и мощь покойного Фараона. В душе и теле молодого владыки не было никаких изъянов, какие бывают у большинства людей, он был словно обелиск, выточенный из одного камня. Казалось, он способен противостоять любой буре. К этой силе молодости добавлялся вид неуязвимости.

Рамзес обнял мать и сел рядом с ней.

— Ты пишешь целый день.

— И даже ночью; простишь ли ты мне, если я упущу хоть одну деталь? У тебя странный вид.

Туйя сразу могла понять его настроение.

— Верховный жрец Амона бросает вызов власти Фараона.

— Сети это предвидел. Рано или поздно этот конфликт вышел бы наружу.

— Как бы он действовал?

— Ты разве не знаешь? Существует только одно возможное решение.

— Нефертари с этим не согласна.

— Она царица Египта, Рамзес, и, как все царицы, она хранительница закона.

— Уж не призываешь ли ты меня к умеренности?

— Когда речь идет о целостности страны, умеренность неприемлема.

— Отстранить от должности верховного жреца Амона — значит спровоцировать массовые волнения.

— Кто царствует, сынок: ты или он?

Через ограду Карнака прошла целая процессия ослов, во главе которой важно и достойно шел старый осел, знающий каждую пылинку на этом пути. Это была дорога, ведущая с ткацкой фабрики к храму.

Поставка товара была довольно крупной, Бакхен и еще один служитель сообщили о получении поставки на склады. Каждый отрез льняной ткани, предназначенный для ритуальной одежды, получил свой номер, который был внесен в специальный реестр; кроме того, записывалось качество и место, откуда поступил этот отрез.