Сергей Максимов - Путь Грифона

Последний томский полицмейстер генерал Романов, в своё время, передал ему карту города с обозначением зданий, имеющих, кроме обычных подвалов и погребов, подземные ходы в различных направлениях. Но и он не мог точно объяснить ни время их появления, ни их назначение.

Геологические особенности местоположения города были и остаются своеобразными до сих пор. Холмы и возвышенности, на которых расположен Томск, являются следами действия древнего ледника, в течение немыслимого количества времени спускавшегося с Алтайских гор.

Этот ледник сотни миллионов лет, сотни километров тащился с юга на север навстречу полярному обледенению. А перед собой, как гигантской бульдозерной лопатой, толкал всё, что попадалось ему на пути. Таким образом, вся почва под городом оказалась наносной и состоящей из сланцев. И здесь без труда можно было найти все элементы таблицы Менделеева. Где-то здесь же, на широте Томска, ледник потом таял, пополняя немыслимыми массами воды доисторические реки, озёра и болота. А из-под земли с тех времён стали сочиться бесчисленные родники.

Взгляд его невольно опять и опять возвращался к месту расстрела, под которым слоями располагались разноцветные пласты геологических обнажений: белые, охристые, сине-зеленоватые, бурые. За тысячелетия со времени охоты на мамонта уровень реки опустился больше чем на сорок метров. Глядя на бескрайний простор за рекой, можно было бы с уверенностью утверждать, что пра-Томь являлась и пра-Обью, нынешнее русло которой пролегает в тридцати пяти километрах отсюда. Вот уж поистине: «Сколько воды утекло!».

Именно древние люди, был убеждён Суровцев, и заложили основу первым подземным ходам Томска. Казаки – основатели города застали уже многочисленные подземелья не понятного им происхождения. Они оказались очень кстати. На Воскресенской горе, на месте закладки крепости и храма, не нужно было рыть погребов. Нужно было только обустраивать имеющиеся в земле рукотворные полости. Их стали использовать. Точно так же, как крепостные укрепления на Воскресенской горе, на других возвышенностях Томска вставали монастыри.

Русские монастыри, возносясь куполами храмов в небесную высь, незримо врываются в землю. Монахи, принявшие схиму, как известно, из обычных монастырских келий переселяются в монастырские подвалы. И уже принявшие схиму – схимники, без нарочитого рвения, обыденно, мерно и неуклонно, с молитвой и в смирении, расширяли подземные лабиринты под монастырями. Чем старше монастырь, тем больше его подземная часть. Это почти аксиома. Если добавить к этому фортификационные требования к монастырю как к крепости и военному укреплению прошлых веков, то доступ к воде едва ли не главное, после крепостных стен, фортификационное условие.

Самое простое решение – колодцы. Поскольку укрепление, как правило, на возвышенности, а то и откровенно на большой горе, то колодец должен быть очень глубоким. К такому колодцу, кроме верхнего явного доступа, обеспечивается и подземный проход. Подземный ход непременно прокладывается к реке, если рядом таковая наличествует. Этот подземный ход всегда и самый необходимый объект укрепления, и наиболее уязвимое место в обороне. Два из трёх томских монастырей имели свои подземелья. Хотя из-за обилия родников часто сама надобность в глубоких колодцах отпадала.

Золотая лихорадка XIX века и связанное с ней бурное строительство вскрыли и обострили интерес к подземным ходам. Она же, лихорадка, сопровождалась в губернии и городе небывалым ростом преступности.

Преступники всех мастей проявляли повышенный интерес к лазам под город. Не обошли их своим вниманием и революционеры XX века. Отдельный разговор и особая тема – многочисленные погреба, подземные ходы сообщения и «убегаловки», коих развелось бесчисленное множество сначала во время золотой лихорадки, затем при строительном буме.

Беспокоясь о сохранности товаров и ценностей, купцы, проклиная на чём свет стоит подземные воды, обустраивали гигантские погреба под своими домами и магазинами. Точно соревнуясь друг с другом, прорывали подземные коридоры из дома до лавки. Прорывали шурфы и водоотводы. Был ещё один фактор, заставлявший жителей зарываться в землю, – пожары. Глубокий погреб не сгорал даже во время пожара массового. Это породило целую сеть открытий в поздние времена, когда во время возведения новых зданий под бывшим пожарищем вдруг находился то заброшенный погреб, набитый давно истлевшими припасами, а то и вовсе склад пушечных ядер.