Виктор Клочков - Юность дипкурьера

В первом доме, куда они зашли, вся семья была в сборе по случаю воскресенья. Хозяин, сумрачный мужик лет сорока, сидел на лавке и подшивал паленки. С печки при появлении гостей свесились детские головенки и тут же, встретив грозный взгляд матери, исчезли за занавеской.

— Доброго здоровьичка, дядь Федор, — поздоровались парни.

— Доброго, доброго… — отозвался хозяин.

— Здравствуй, тетка Матрена. Слыхали насчет самообложения?

Хозяин, не отрываясь от своего занятия, глянул коротко и искоса:

— Слыхали… Пустое всё это.

— Как это?.. — растерялся Володя.

— Сколь бунтовали, и что толку? — хмуро сказал хозяин. — Пугач вон какую силу собирал… Вы на деньги чего собираетесь покупать? Револьверты?.. А что эта пшикалка против пушки? Ничто…

— У нас и бомбы есть, — тихо ответил Владимир.

— Ты, дядька Федор, — потемнел лицом Трофимов, — помнишь, как на Вышке летом казаки зарубили Луку Борчанинова? Того хочешь? Чтоб опять донцы пощекотали вам ребра, да?

— Мы у себя в цехе тоже кинжалы да трости железные куем, — выпрямился хозяин, — только сомнения меня берут…

— Даешь ты или нет? — в лоб спросил Трофимов.

— Да я разве против? Я как все… Сколь насчитали-то о меня?

— С человека по пять копеек.

— Неужто и с робятишек берете? — всплеснула руками хозяйка.

— У твоих робятишек жизнь лучше твоей будет, тетка Матрена. За то будущее и деремся!

Получив талончики на всю семью, хозяин повертел их в руках в затем вернул обратно:

— На что они мне? Найдут — беды не оберешься…

Встречали по-разному, но деньги давали в каждом доме, кое-где даже больше, чем по пять копеек. И когда они заканчивали обход своего участка, Володя толкнул в бок своего приятеля:

— Глянь-ко, Саш, кажись, за нами шпик увязался… — и указал на плотного субъекта явно не рабочей наружности, идущего за ними поодаль. — Надо б наломать ему бока…

Рисунки Е. Охотникова

— Нельзя… — с сожалением сказал Трофимов. — Они сейчас пуганые и поодиночке не ходят. Опять же — при нас деньги!

Чтобы сбить слежку, они зашли по дороге в церковь. В церкви к ним приблизился служка с большим подносом. Володя заговорщицки глянул на товарища и выложил на поднос, поверх денег, чековую книжку с оставшимися талончиками. Они еще потолкались и нацелились уходить вместе с народом, когда тот же служка, но уже без подноса, сказал, что с ними хочет поговорить отец Сергий.

В притворе навстречу им поднялся не снявший парадного облачения священник.

— Богоугодным делом заняты, юноши, — рокочущим басом произнес он. — В свое время гражданин Минин тоже собирал деньги на ополчение. Примите и мой скромный дар… — С этими словами он протянул ошарашенным парням поднос с деньгами.

«Фигура священника Сергия весьма любопытна, — написано в книге А. Баранова «1905 год на Урале», которая вышла в 1929 году. — Он не только под красными знаменами служил молебны за политических, но и производил в пользу революционеров сборы в своей церкви. Между прочим, был и такой случай, что собранная им крупная сумма была передана организации и пошла на закупку оружия.»

Александр Иванович с нетерпением ждал возвращения сына, чтобы приняться за дрова. Но сын появился на несколько минут и тут же заторопился из дому.

— Ты куда, Володька? — удивленно спросил отец, — А дрова кто будет пилить?

— Сегодня, батя, не могу. Зарез… Давай, батя, завтра. Владимир посмотрел в начавшие выцветать, такие же, как у него, глаза отца, в ему до боли стало жалко его. Но что поделаешь? Он действительно должен был идти, и раскрыть истинную причину отцу не мог. Перед глазами его, словно на бумаге, стояла строчки из «Устава боевых дружин», которые он знал наизусть: «Каждый дружинник обязан подчиняться следующему: а) в строгой тайне хранить все дела боевых дружин; б) являться на занятия, не считаясь пи с какими личными обязанностями; в) содержать в чистоте и сохранности оружие и боевые припасы; г) точно исполнять приказания…»

На сегодня как раз было намечено занятие боевой дружины, в долине речки Егошихи, в одном из глухих оврагов.

Занятие с дружиной на этот раз проводил Александр Лбов. Выросший на Мотовилихе, настоящая «рабочая косточка», он пользовался большим уважением за свое неуемное стремление к справедливости, славился и как один из лучших кулачных бойцов — о его смелости ходили легенды. Позже, когда начались вооруженные выступления, он возглавил рабочих, вывезших на тачке с завода ненавистного всем управляющего Сеппайна. А 18 октября, когда шли к губернской тюрьме освобождать заключенных, то впереди был Лбов с красным знаменем. Отважный был человек Александр Лбов.