Константин Гурьев: Без срока давности

— И теперь, окажись вы практически в любой точке России, там есть человек, который вас совершенно точно узнает в лицо. Узнает и поможет.

— Поможет, если вы дадите такую команду? — утвердительно спросил Корсаков.

Дружников не ответил.

— Это правда, что все документы погибли вчера? — спросил он наконец.

И было слышно, что он ждет ответа, как чуда.

Но чуда не произошло:

— Да.

Дружников помолчал, потом сказал.

— Знаете, а я даже рад. Вы правы, это — взрывное устройство без срока давности. Оно никогда не заржавело бы. Если бы он попал не в те руки, то опасность была бы неизбежной. Авантюристов меньше не стало, а идея легкого переворота и захвата власти привлекает неокрепшие умы точно так же, как игра в наперстки. И там, и там не нужны мозги, нужна только жажда власти, причем власти безответственной. Появление таких людей невозможно предусмотреть или контролировать.

— Думаете, это и сегодня актуально для России?

— А с чего бы в Кремле всполошились?

Тут Игорь вспомнил о Мельникове и вздохнул. Замолчал он что-то, видимо, все вопросы решил и боится, что Корсаков напомнит о помощи.

Дружников понял вздох Корсакова по-своему:

— Я вас во все это втянул, я у вас и покаяние приму. Для начала, чтобы вы не винили себя во всем, должны знать, что Житников сам во всем виноват. Он метался от одного к другому, пока не надоел всем. Поначалу он работал с Решетниковым по просьбе товарищей со Старой площади.

— Со Старой площади? ЦК КПСС? — уточнил Корсаков.

Долгие годы слова «Старая площадь», — название площади в Москве, где находился комплекс зданий, в которых располагалось руководство КПСС, — были для всего мира синонимом всей мощи Советской власти.

— Не совсем. Он начал всерьез работать в начале девяностых, когда ни ЦК, ни КПСС уже не было. Не было на бумаге, но было в реальности. Они что-то слышали о «заговоре Ягоды», но никаких ниточек у них не было. Вот и решили обратиться к вам. Но к тому времени Житникова уже контролировал Плюснин, о чем «товарищи» не знали. Только потом стали догадываться.

— А Плюснин — это не КПСС?

— Нет, что вы. Плюснин в этой ситуации — игрушка. Его просто запустили вперед, чтобы проверить наличие «минного поля». Между прочим, ваша милая девица тоже не так проста.

— «Моя девица» — это кто? — насторожился Корсаков, вспомнив Ирину.

Он сразу же вспомнил утреннее видение и подумал о ней.

— Аня, Аня, — открыл секрет Дружников. — Сейчас выясняем, они ли? Нам, пенсионерам, Игорь, без работы никак не прожить, понимаете? Поэтому, конечно, выясним.

И столько веселой решимости было в глазах Дружникова, что Игорь поверил: выяснят. И еще раз порадовался, что сделал все так, как рассчитал Саша Андронов.

— А что, Феликс Александрович, много ли у вас сегодня важных дел?

Дружников глянул на Корсакова, и глаза его посмеивались:

— Коньячку хотите предложить?

— А что? Как утверждает мой товарищ, «С утра выпил — весь день свободен», — так же, с усмешкой, согласился Корсаков.

— Ну, давайте. Тем более что поговорить нам еще есть о чем. Дел-то много. Согласны?

Корсаков кивнул. Ему этот разговор был интересен как человеку, который сделал свое дело и теперь может наслаждаться плодами успеха. Что бы сейчас ни говорили, воспользоваться «Архивом «Шамбалы» не сможет никто.

Никто без его ведома…

Подробнее об этих событиях рассказано в романе «Тень императора».