Константин Гурьев - Без срока давности

Его Корсаков и выбрал для «потрошения». Напарника ударил не столько сильно, сколько звучно, но отключил его на пару-тройку минут. Второго, испугавшегося, ударил в «солнышко», зная, что сбитое дыхание негативно воздействует на работу всего организма. Дождавшись, пока паренек сможет дышать, тихо и смачно отвесил пару «лещей» по физиономии. Это — для снижения психологической устойчивости! Потом схватил за воротник куртки, резко рванул на себя, придавив, чтобы дышать снова стало трудно, и выдохнул в лицо, постаравшись обдать паренька слюной:

— От кого пасете?

Мальчик был перепуган и рассказал бы все, но не знал ничего. И в это Корсаков верил: зачем подробно инструктировать «шестерок»? Стало ясно: мальчику отвели роль, о которой тот и не догадывался — он должен был засвидетельствовать, что Корсаков все еще не понимает, с кем имеет дело.

Теперь надо было указать маршрут дальнейшего следования.

«Ауди» стоял прямо у арки, и водитель никак не ожидал увидеть Корсакова. Не ожидал и не был готов. «Бэха» стояла чуть дальше, и если бы не опыт, Корсаков, возможно, ее и не разглядел бы. Зато водитель «бэхи» прекрасно видел, как Корсаков выдернул его коллегу из «ауди», пробил пару раз, прислонил корчащегося к машине, заглянул внутрь, наверное, чтобы проверить, на месте ли ключи, отшвырнул водителя и уехал.

Корсаков ехал спокойно не больше десяти минут. Видимо, машина, которую он взял с боя, была оборудована каким-то маячком. Едва он выехал на Крымский Вал, на хвост ему сели две «бэхи», и одной из них была та, водитель которой недавно наблюдал, как молотят его коллегу. Корсаков чуть снизил скорость и сразу же понял, что напрасно: возник «ниссан». Молодцы, ребята, хотя их появление и затрудняло ситуацию.

Затрудняло, но не меняло.

Не доезжая до Маяковки, рванул влево. Потом еще несколько раз поворачивал, делая вид, что пытается оторваться, и наконец «сдался», выскочив из машины и бегом бросившись во дворы.

Теперь даже самый тупой понял бы, куда так стремился Игорь Корсаков. И теперь-то можно было уходить. Там, за углом, был отличный подъезд с металлической дверью. Правда, жили здесь люди какие-то… жадноватые, что ли… Двери поставили, а на домофон тратиться не захотели, ограничились засовом, которым никто и не пользовался. По плану, сейчас Корсаков должен вскочить в подъезд, закрыть дверь на засов и воспользоваться окном четвертого этажа. Оттуда легко было перескочить на соседнюю крышу, лестница с которой уходила на параллельную улицу.

Но путь к подъезду неожиданно преградили. Паренек спортивного вида и боевого настроения, выскочил навстречу, принимая стойку для стрельбы. Корсаков едва успел отскочить за угол, как в стенку смачно влепились одна за другой две пули. Хм. Странно. А что же раньше не стреляли?

Ах, это другая бригада? Наверное, «ниссан»? Может, между ними проскочить?

Корсаков вспоминал план всего района и те варианты отхода, которые они продумали в Ростове. Вообще, если бы не Шурик…

Оставался один-единственный вариант, и Корсаков рванул именно туда. Вся надежда была на то, что в центре города, в гуще домов, стрелять будут не очень активно. Тогда есть шанс.

Он бежал, проклиная лень и лишние килограммов восемьдесят. Хотя могло бы быть и больше. Впрочем, что уж теперь об этом!

Дышать тяжело. Кажется, сердце ударяет в самое горло, занимая все пространство грудной клетки и не давая легким вобрать хоть капельку воздуха.

До нужного дома оставалось совсем немного. Надо только пересечь вот этот двор, в который он только что вбежал, потом завернуть за угол и влететь в подъезд. Замок там кодовый, и код он знает. А хозяйка должна ночевать в другом месте. Не может она сегодня ночевать дома.

Он пробежал по двору метров тридцать, когда из-за угла появились два паренька. Двигались медленно, и, главное, руки у них сразу же скользнули под куртки. Отработанное движение.

Корсакову оставалось только еще раз сменить направление. Ему здорово повезло, он проскочил за какими-то конструкциями детской площадки и нырнул в кусты.

Казалось, сердце ухает так громко, что удары его разносятся по всему двору. Два паренька, помешавшие его движению к цели, вышли в середину двора. Их коллеги, бежавшие за Корсаковым, подошли туда же. Ситуацию обсуждали долго. Спорили: прячется, сука, или убежал? И все-таки двор решили осмотреть «на всякий случай».

Почему-то он вспомнил, как его впервые допустили к игре в прятки. Игра в прятки в их дворе была игрой взрослых мальчиков и девочек, которые разбивались на пары и прятались, едва начинало темнеть. Почему они так делали — Игорь не знал, и в этом была еще одна тайна. Правда, понимание того, что эта тайна существует, пришло с возрастом, когда он уже сам понял, чем девочки отличаются от мальчиков. А тогда ему было лет, наверное, восемь, и девчонки казались ему совершенно ненужными существами, которым место только в песочнице.